Чарлз Корк подходит к столу и берет с него охотничий нож.

– Чарлз, пожалуйста, развяжи меня. Это не смешно.

– Ты так считаешь? А вот мне это кажется высокопробной комедией. Это же американская мечта, Диана. Убивать женщин, на которых женат. На протяжении четырех лет я слушал, как ты скулила и пилила. И все это я терпел. Почему? Во-первых, потому что ты была идеальным прикрытием. Копы, они ищут холостых, а не женатых. Одинокий парень привлекает внимание. Женатый незаметен.

– Чарлз…

– Я еще не закончил! – Он снова бьет ее. – Хочешь знать, чем я занимался в те ночи, когда не являлся домой? Ты думала, что я тебе изменял, верно? Вот почему ты меня бросила.

Чарлз наклоняется над ней и ударяет по лицу.

– А на самом деле я ходил убивать людей, Диана. Выслеживал и убивал людей. А не шился с другими бабами. Не по-настоящему, во всяком случае. Может, я и трахал их перед тем, как убить, но я бы не назвал это интрижками.

Диана крепко зажмуривает глаза.

– Этого не может быть. Это мне снится.

– Разве я был плохим мужем, Диана? Я уделял тебе время. Я водил тебя в разные места. Мы даже вместе пекли пряники. Помнишь?

Он берет со стола лакированного пряничного человечка из имбирного теста, последнего оставшегося, и тычет им ей в лицо.

– Узнаешь? Я был твоим образцовым, ручным провинциальным муженьком. Я подстригал газон. Я платил по счетам. Я ходил на светские мероприятия вместе с твоими тупыми друзьями, и водил тебя в кино, и покупал тебе цветы. Я соблюдал свою часть обязательств в этой сделке.

Он наклоняется и залепляет пряником ей в лицо.

– И вдруг, ни с того ни с сего, как гром с ясного неба, ты решаешь меня бросить. Уйти от меня! Да еще в телешоу, на глазах у миллионов людей! Кем ты себя вообразила? От меня не уходят!

Теперь она уже рыдает:

– Чарлз, прошу тебя…

– Ты не въезжаешь, Диана. На моем счету тридцать человек. Твоя младшая сестренка, думаешь, она убежала из дому? Она не убегала. Я зарыл ее в небольшой пещерке, в лесном заповеднике, за городом. А кот Сникерс? Я свернул его проклятую хлипкую шейку. Ты что, новостей не смотришь? Я – Пряничный человек.

Он опускается рядом с ней на колени, и глаза Дианы расширяются от ужаса. Она начинает учащенно дышать.

– Нам надо заполнить четыре часа пленки. – Он проводит кончиком ножа по ее дрожащим губам. – Четыре часа высокопробного развлечения.

– Пожалуйста, Чарлз…

Я твоя жена. Пряничный человек радостно кудахчет:

– Пока смерть не разлучит нас. Его нож входит в ее тело.

– Проклятие! – выругалась я, устанавливая пистолет на предохранитель. – Уймешься ты, наконец?

Я коршуном налетела на улыбающегося во весь рот Гарри.

– Надеюсь, всем этим ором вы не спугнули плохого парня, Джеки?

– Бросай свое молоко и руки за голову, Макглейд. Ты арестован.

– Это не молоко. Это баллон с цементом.

– Здесь не игра, Гарри. Немедленно поставь…

Прежде чем я успела закончить фразу. Макглейд стремительно метнулся к входной двери, словно в боулинге, швыряя молочную бутыль в дверную ручку. Дверь с треском распахнулась внутрь, и силой инерции Макглейда внесло в дом.

Я увидела, как вся запланированная полицейская облава рушится прямо на моих глазах, и, не успев даже толком подумать, хромая, бросилась вслед за ним.

– Заходи вокруг дома! – не оборачиваясь, заорала я тем, кто был сзади. – Окружай по периметру!

В доме было темно и тихо. Все занавески были опущены. В воздухе стоял тошнотворно-сладковатый запах, свидетельствующий о том, что с помощью дезинфектанта маскировали что-то еще. Что-то тухлое, гниющее. Я попыталась зажечь свет, но выключатель не работал.

– Он вырубил энергию, – бросил Макглейд, который, пригнувшись, двигался впереди меня и уже прошел полкоридора. Свою пластиковую бутыль он бросил, и теперь в руках у него был «магнум» 44-го калибра. Именно такого типа пушку я и ожидала увидеть у Гарри – большую и громкую.

– Макглейд, ты осел! – злобно прошептала я ему в спину. – Ты запорол нам арест!

– Просто скажи, что назначила меня своим помощником, вот и все.

– Я тебе не Вайст Эри! А сейчас опусти свою…

– Эй, Чарли! – громко окликнул он. – К тебе гости!

Откуда-то послышался громкий крик. Женщина.

– Подвал. – Гарри ринулся через лом, распахивая настежь двери. Чулан. Ванная. Лестница.

Мы заглянули вниз, пристально всматриваясь во мрак. Лестница была темная и старая, она слегка изгибалась, так что не было видно подножия.

Позади нас дом наполнился копами.

– Прикрой меня, – бросил Макглейд и двинулся вниз.

– Мы подтверждаем наличие в подвале женщины, – сообщила я в свой маленький микрофон на лацкане. – Мы спускаемся туда. – И я двинулась за Гарри, держась одной рукой за перила, стараясь по возможности не переносить вес тела на больную ногу.

– Не выстрели мне в затылок, Джеки.

Мы прошли еще несколько ступенек, все больше погружаясь в густую, как суп, тьму. Я услышала бряканье ключей и вся внутренне напряглась, а затем в руке Гарри появился маленький огонек.

– Ключ-фонарик. Лучшее вложение полутора долларов в моей жизни.

Из тьмы стал вырисовываться пол подвала, и нас, как туманом, стало заволакивать вонью.

– Черт! – наморщил нос Гарри. – Здесь какая-то дохлятина.

Шум на верху лестницы вынудил нас обернуться. Два патрульных в формах.

– Фонарь! – шепотом скомандовала я.

Те покачали головами. Они выложили фонарики, когда надевали бронежилеты.

– Тут где-то должен быть рубильник. – Гарри пошарил лучом по стене вокруг подножия лестницы. – Иди включи. Я тебя прикрою.

Я выразительно кашлянула и прошла по ступеням мимо Макглейда. Слева от нас послышался звук.

– Помогите.

Последовало рычание, потом душераздирающий вопль. Я побежала к электрощитку.

Они его обнаружили.

Он едва только к ней приступил, только-только пустил кровь, а теперь все надо сворачивать.

Он сыплет проклятиями, подавляя желание отхватить ей голову и побуждая себя к действию.

Пряничному человеку по плечу эта ситуация. Да, это неожиданный поворот, но он давно и дальновидно все спланировал, поэтому предусмотрел и такую возможность. Он убирает нож обратно в футляр на поясе, проверяет карманы на наличие зажигалки и хватает пистолет.