— Хм, — чуть прищурившись, посмотрел на мальчика мужчина. — Очень взрослые рассуждения и решения для юнца, — сказал он и опустил бокен обратно на стойку. И взял синай.

— Близость смерти очень ускоряет процесс взросления, Харада-сан, — ответил Тома, подходя к стойке и беря с неё второй синай.

— Не у всех, — сказал Харада, становясь в стойку напротив Нагору. — Некоторые так и остаются юнцами…

— В памяти повзрослевших выживших, — добавил Тома, тоже принимая стойку. Только не спортивную, а ту, что его Сенсей назвал «Гатоцу», стиль какого-то там Капитана Шинсенов… которых под корень порубил Демон. И как настоящий Демон, забрал их силу себе. А теперь вот, выдал ему. Вопрос только: на время ли? Или на совсем? И насколько долгим будет это «насовсем»?

Но все эти лишние мысли выдуло, как прохладным ветром из головы, как только включился «робот». А он включился сразу, как Тома почувствовал в руке рукоять меча, а напротив увидел врага.

Свободная от меча правая рука Томы (стойка была для левши, меч находился в левой руке, параллельно полу, кончиком направлен в противника, свободная правая рука вытянута вперёд и чуть касается незаточенной стороны меча, «замыкая цепь» и чуть придерживая клинок, снимая часть напряжения с держащей рукоять левой руки, вес тела, в основном, на левой же согнутой ноге, правая выставлена вперёд, ровно на уровень выставленной правой руки, вся стойка напоминает «заряженную» пружину, готовую «выстрелить» мечом в любую секунду) слегка шевелила пальцами, проводя манипуляции с «дополненной реальностью», выводящей на очки Нагору визуализацию расчётов компьютера, по-прежнему закреплённого на поясе Томы рядом с кобурой пистолета.

Мысли были чёткие, резкие, быстрые и холодные. «Робот» видел перед собой опасного врага. «Робот» готовился убивать быстро, так как враг физически сильнее, выносливее и тренированней. Затягивание боя грозит проигрышем. А проигрыш — смерть.

Харада нахмурился, глядя на приготовления Томы к атаке. Судя по всему, стойку он узнал. И отнёсся к ней очень серьёзно. А больше не к самой стойке, а к тому, как именно Нагору её принимал, как смотрел, куда целился, как двигался, какое расстояние выбирал. И почему-то по спине у него пробежал предательский холодок. Всем своим опытом мечника и практика, Харада чувствовал, что напротив стоит враг. Враг, который собирается убивать. Не имитировать убийство, а убивать. Наглухо, тем, что держит в руках. И лишь глупец считает, что синаем нельзя убить.

Харада не был трусом. И против врага, готовящегося его убить, выходил тоже не в первый раз. Ему и самому доводилось убивать. Не раз.

Изаму в след за Нагору слегка изменил свою стойку, доводя её под конкретную ситуацию и становясь серьёзнее, готовясь к схватке за жизнь, а не дурацкому спаррингу, идея которого уже не казалась ему удачной.

Хотел проверить ученика Демона. Проверил — действительно Демон, пусть пока что и младший.

В груди Харады начал разгораться огонь, постепенно охватывающий всё тело. Огонь, пламя… адреналин. По разному можно назвать это состояние. Изаму называл его для себя «огонь». Ему надо было «воспылать», чтобы победить. Воспылать не только телом, но и духом. Эмоции: азарт, ярость, весёлая злость, всё это приперчённое страхом, ведь только дурак не боится смертельной схватки. Смелость не в том, чтобы не бояться, смелость в том, чтобы перешагнуть через страх и пойти дальше.

А мальчик, стоящий напротив него, не пылал. Не было в нём ни страха, ни ярости, ни «огня». В нём НИЧЕГО не было. Он был пуст. Абсолютно холодное намеренье убить.

Это было ненормально. Это было невозможно. Таких противников Харада ещё не встречал. Это… заставляло сомневаться. А сомнения ведут к ошибкам. Ошибки к смерти.

И что-то с каждой секундой «перца» в его «огне» становилось больше, постепенно приближаясь к той границе, за которой «блюдо» становится уже «несъедобным».

— Пятьдесят баксов, — раздался где-то сбоку голос Шины. С этим боем, Харада уже и забыл, что они не одни, что в руках синай, что перед ним гость, а не Хитокири, пришедший за его жизнью.

— Пятьдесят баксов, Нагору-кун, — повторила Шина. — Если они тебе так нужны, то давай я тебе переведу.

— Ты права, Кобаяси-сан, — после нескольких долгих секунд молчания, в которые Харада был беззащитен, ведь слова девочки сбили его концентрацию на противнике, а значит — он открылся, и Демон прекрасно это почувствовал. И Изаму буквально всем своим существом почувствовал, как Нагору борется внутри себя с Демоном, который хотел ударить в этот миг слабости. Страх и предчувствие смерти холодной волной прокатилось по телу мужчины. Он даже понял, что именно хочет сделать Демон. Такое прозрение случилось у Харады впервые, но было ярким и четким, словно он увидел это своими глазами на яву.

Демон выстреливает синаем, пользуясь беззащитностью и потерей концентрации Харады. Синай легко проскальзывает мимо неловко дёрнувшегося синая в руках Изаму и бьёт «остриём» точно в левую глазницу мечника, ударяя по глазному яблоку и ослепляя-шокируя его вспышкой боли, дальше Демон, вкручивает вышедшую вперёд левую ногу и, не возвращая синая, бьёт с разворота правой пяткой в пах. После чего, продолжая движение, доворачивается всем телом и бьёт торцом рукояти синая в висок начавшего сгибаться от боли в паху Харады. Удар силён, почти смертелен, но Демон не останавливается, в момент, сразу после удара, разжимает руку, позволяя синаю выпасть. Его правая рука змеёй проскальзывает-оплетает шею Изаму, выводя его на «гильотину», левая рука хватает правую в замок, замыкая захват. Резкий рывок, хруст шейных позвонков, и Харада падает из разжавшегося захвата мёртвым…

Несколько долгих секунд до ответа Нагору. Очень долгих секунд, пока тот боролся с желанием Демона убивать. В эти несколько секунд Харада успел познать Страх.

Но секунды прошли. И Нагору опустил синай. Выдох облегчения сам собой вырвался из груди Харады, который сам не заметил, что перестал дышать, ожидая удара — слабость, которая недопустима для бойца. Боец должен продолжать дышать в любой ситуации. Более того: контролировать своё дыхание. Ведь дыхание — источник силы бойца. Правильное дыхание даёт силу, выносливость, скорость. Неправильное дыхание силу, скорость и выносливость отбирают.

Получается, Харада проиграл. Проиграл позорно. До боя. Даже не ударив ни разу. Проиграл мальчишке.

Проиграл ученику Демона с синаем в руках. Что тогда он сможет сделать против его учителя, когда тот придёт со своим черным мечом?

— Ты прав, Нагору-сан, — тяжко переступив через свою гордость, сказал Харада надтреснутым голосом. — Я не готов к обладанию такой информацией. Сколько осталось времени?

— Двадцать шесть минут, — спокойно ответил Нагору, уже укладывающий синай обратно на стойку. — Выделите нам флаер, Харада-сан?

— Да, конечно. Акио, проводи наших гостей.

— Слушаюсь, отец, — в растерянности почесал затылок Харада-младший, совершенно не понимающий, что здесь только что произошло, но не смевший оспорить решение отца.