В обычных обстоятельствах этот второй факт всецело завладел бы вниманием Питера, но сейчас его отвлекло третье обстоятельство — кровь, сочившаяся из глубокой раны на голове у девушки.

Поддерживая ей голову, Питер принялся озираться, соображая, чем бы перевязать рану.

«Моя рубашка», — подумал он.

Он решил вытащить девушку подальше на берег, чтобы можно было положить ее голову на песок на то время, пока он будет снимать рубашку. Питер схватил ее под мышки и потащил.

И тут он заметил четвертую, самую поразительную подробность.

У девушки был хвост.

Питер ахнул и отскочил, выпустив ее. Девушка — или рыба, или кто там она была — жалобно застонала и поморщилась от боли. Питер, весь мокрый, стоял над ней.

— Ты… ты кто? — спросил он.

Русалка не ответила — лишь моргнула и посмотрела на Питера, будто заметила его только сейчас.

Вот это глаза!

Русалка вздохнула, и на лице ее появился испуг.

— Ничего-ничего, — мягко произнес Питер, снова опускаясь рядом с русалкой. — Я тебя не обижу.

Лицо русалки осталось настороженным, но большие глаза снова закрылись. Питер видел, что она стремительно слабеет по мере того, как ее кровь, темная при свете луны, вытекает на песок.

— Я собираюсь тебя перевязать, — сказал Питер, расстегивая рубашку. — Все будет в порядке.

Но русалка, похоже, не слышала его. Ее голова бессильно откинулась набок, и казалось, жизнь медленно покидает ее. Питер понял, что от перевязки особой пользы не будет, но поскольку он не знал, что еще можно сделать, то принялся стаскивать рубашку через голову и наткнулся… Наткнулся на медальон! Питер быстро снял медальон и уставился на него. Он собирался отдать его Молли, но тут появился Аммм, и от волнения Питер совсем забыл о медальоне. Он понятия не имел, сколько звездного вещества там осталось и осталось ли вообще. Если оно там и есть, то его очень немного.

«Может, мне его поберечь? Оно может понадобиться мне в борьбе с пиратами. Оно может понадобиться Молли…»

Русалка снова застонала — слабо, еле слышно. Будто умирала. Питер взглянул ей в лицо, потом на медальон, потом на пустой пляж и каменистую косу.

— Извини, Молли, — прошептал Питер и щелкнул замочком медальона.

И тут же его ослепило золотистое сияние. Сначала его руки, а потом и все тело наполнилось уже знакомым теплом и блаженством. Питеру хотелось понаслаждаться этим ощущением, но он заставил себя перевернуть медальон и посыпать его содержимым рану на лбу у русалки. Тепло быстро вытекло из него. Сияние окутало тело девушки, а затем исчезло — словно вода впиталась в губку.

«Кажется, действует…»

Мгновение спустя сияние погасло.

Питер повернул медальон. Тот по-прежнему был открыт, но теперь это был просто безжизненный металл. Питер защелкнул его и повесил обратно на шею. Внезапно он понял, что шум стих: крики и плеск прекратились. Он привстал, чтобы взглянуть туда, где шла драка, но тут его схватили за руку.

Питер в испуге обернулся и увидел, что русалка сидит, глаза ее открыты и взгляд устремлен на Питера. Ее рана исчезла.

— Ты… с тобой все в порядке? — спросил Питер.

Девушка ничего не ответила, но протянула руку и осторожно провела пальцами по щеке Питера. Питер покраснел. Русалка улыбнулась. Улыбка у нее была потрясающе красивая.

Они смотрели друг на друга. Но тут Питер услышал, как в нескольких ярдах от берега что-то плеснуло. Он поднял голову и увидел уже не одну, а две… нет, три русалки. Они высунулись из мелкой воды по пояс, шипели на Питера и ползли вперед. Питер попытался отбежать прочь, но белокурая русалка издала странный, горловой звук, и ее подруги остановились. Теперь остальные русалки тоже заулыбались Питеру, который покраснел еще сильнее.

Этот приятный эпизод прервало внезапное появление еще одной русалки. Она вынырнула из воды и, едва взглянув на Питера, быстро что-то произнесла грудным голосом. Эти звуки явно встревожили остальных трех русалок. Они взмахнули зелеными хвостами и ушли под воду. Русалка, спасенная Питером, задержалась лишь на мгновение. Она еще раз пожала Питеру руку, одарила его еще одной сияющей улыбкой, изящным движением скользнула в воду и тоже исчезла.

Несколько секунд спустя русалки вынырнули ярдах в двадцати от Питера и принялись переговариваться, взволнованно жестикулируя. Питер привстал на цыпочки, но ничего не смог разглядеть. Тогда он вышел на берег и снова посмотрел в ту сторону. Русалки пытались пробраться через мелководье к какому-то темному предмету — он лежал у края воды, и волны разбивались о него.

Питер даже глаза потер, не веря своей удаче.

Сундук. И без охраны!

Он помчался по мелководью и через считаные секунды добежал до сундука. Сомнений быть не могло: даже в ярком лунном свете он видел сияние, льющееся через щели. Стоило Питеру коснуться шероховатых досок, и он снова почувствовал знакомое тепло.

Тут его внимание привлекли настойчивые звуки, несущиеся со стороны лагуны. Русалки, отчаянно продвигающиеся в его сторону, размахивали руками и били хвостами, бесполезными на мелководье. Белокурая русалка, которую Питер спас, двигалась впереди. Их взгляды встретились, и русалка издала череду настойчивых, но непонятных звуков. Она явно пыталась что-то сказать Питеру.

— Что такое? — спросил Питер — и вскрикнул от боли.

Малыш Дик врезал ему по затылку дубовой рукояткой кнута, больше смахивающей на дубинку. Питер рухнул в мелкую воду как подрубленный и остался лежать неподвижно, лицом вниз. Русалки зашипели и бросились вперед, оскалив зубы, но на мелководье они проигрывали людям, и щелчок кнута заставил их отступить.

— Не обращай на них внимания, — сказал Сланк. — Здесь им до нас не добраться. Бери сундук. Мы возвращаемся на баркас.

— Но если мы сядем в баркас, эти твари опять нас потопят, — сказал Малыш Дик, махнув рукой в сторону русалок.

— На этот раз — нет, — успокоил его Сланк. — С тем, что хранится в сундуке, мы можем уйти отсюда тем же путем, что и пришли, — улететь от этих чертовок.

Он рассмеялся, глядя на русалок. Русалки были чрезвычайно возбуждены. Сланк обратил внимание, что одна из них, белокурая, продолжала ползти к неподвижному Питеру, даже рискуя получить удар кнутом.

— А, так тебе понравился этот мальчишка? — сказал Сланк. — Пожалуйста, получай!

И он пнул Питера, ударом забросив неподвижное тело туда, где было глубже.

Малыш Дик взвалил сундук на плечо, потом взглянул на Питера.

— Может, нам перевернуть мальчишку? — спросил он Сланка. — Если мы оставим его так, лицом вниз, он же утонет.

— О да, — бросил Сланк, не оборачиваясь. — Конечно, утонет.

— Идемте же! — окликнула Молли остальных в сотый, как ей казалось, раз. — Неужели вы не можете идти хоть чуть-чуть быстрее?