празднование Нового года, она, скорее всего, была ее изначальной владелицей. А если и нет, по клейму мы сможем найти фирму, которая произвела брошь, и по документам выясним, кто ее заказал. А оттуда двинемся во времени еще дальше в прошлое. Давайте просто придерживаться плана, ладно?

Бек не упоминает Петера Винклера, так и не ответившего ей, хотя она отправила ему четыре электронных письма. Не заикается она и о Кристиане, который добросовестно переводит книги Курта Винклера. Они три раза встречались в баре под предлогом обсуждения перевода. Флирт продолжается, но развития не имеет, и чем больше Кристиан ей улыбается, чем больше очаровывает ямочками на щеках, тем больше Бек убеждается, что он для нее слишком молод и несерьезен. Кроме кокетства ей от него ничего не нужно.

— Хочешь сказать, твоего плана, — презрительно фыркает Джейк.

— А у тебя есть предложение получше? — с не меньшим пренебрежением спрашивает Бек брата.

— Просто я не вижу в этом смысла.

— Вот почему нам нужно добыть доказательства.

Голоса повышаются, и разговор грозит перейти в ссору. Эшли порядком устала от собственных ссор с мужем, и ей не улыбается сидеть и наблюдать за бессмысленной перебранкой брата и сестры. А потому она делится новостью, которую все откладывала, не желая поднимать эту тему:

— Я нашла Флору.

Эшли несколько дней не решалась вскрыть конверт из Музея холокоста, а открыв его, пожалела, что не бросила письмо в камин нераскрытым.

— Ее арестовали двадцать пятого апреля тысяча девятьсот тридцать девятого года, — нерешительно начинает она.

— Это всего через несколько дней после отплытия Хелен в Америку, — подсчитывает Бек.

— Думаешь, это совпадение, что ее забрали так скоро? — спрашивает Джейк.

— Узнать это невозможно, — отвечает Эшли.

— Если бы Хелен не уехала… Если бы осталась с Флорой… — Дебора замолкает на полуслове. В последнее время она очень злится на мать за ложь об отце. Мысль о случайном спасении Хелен от гибели не гасит ее гнев, но слегка приглушает. Закончить фразу Дебора не решается.

— Куда ее отправили? — спрашивает Бек.

— В Лихтенбург, один из первых концентрационных лагерей. Он находился в старинном замке, но его расформировали примерно через месяц после того, как Флора попала туда. — Эшли старается говорить бесстрастным тоном: это единственный способ пересказать все подробности и не расплакаться.

— И что потом? — спрашивает Джейк.

— Потом в Равенсбрюк. Я не нашла ее личное дело, но среди выживших ее не было. — Эшли никогда раньше не слышала про Равенсбрюк. Это был женский лагерь, тренировочная база для надзирательниц, которые доказывали преданность СС, демонстрируя свою жестокость. Большинство узниц составляли не еврейки, а политические заключенные, научные работники, цыганки, душевнобольные. Флора, вероятно, не была одной из подопытных — их брали в основном из полячек, которых резали, которым ампутировали конечности, подвергали гангрене или трансплантации. Также было статистически маловероятно, что Флору принуждали к проституции или стерилизовали, — такая судьба была уготована преимущественно цыганкам. — Не советую вам гуглить информацию об этом лагере.

Но даже если Флору постигла другая участь — если ее расстреляли, удушили газом или заморили голодом, — не приходится сомневаться, что она умерла ужасной смертью.

— Что ж, — откликается Дебора, — теперь мы знаем, что с ней случилось.

— Странно. Я понимала, что она, скорее всего, умерла в концентрационном лагере, но знать наверняка… — Эшли не может объяснить, почему теперь, когда ее предположения подтвердились, ей стало только хуже, но, судя по выражению лиц родственников, они ее понимают.

— Значит, Флору забрали через несколько дней после того, как она отправила Хелен в США, — добавляет Джейк. Он проклинает себя за то, что в такую минуту думает о сценарии, но это будет душераздирающий поворот сюжета в финале.

— Как нам помогут эти сведения? — Эшли имеет в виду «Как они помогут нам залечить рану?», но Бек воспринимает вопрос иначе.

— Мы ведь и не ждали, что судьба Флоры приведет нас к разгадке появления у Хелен «Флорентийца», — говорит младшая сестра. — Мы искали ее не ради камня.

Окончив разговор, Бек и Дебора сидят бок о бок на диване, глядя в черный экран спящего телевизора Хелен. Кондиционер, который Дебора установила на окно, трудится изо всех сил, чтобы остудить июльский зной, но в гостиной все равно нечем дышать. Однако Бек находит в духоте своего рода утешение. У бабушки никогда не было оконного кондиционера, она даже вентилятор редко включала. Жара напоминает Бек о Хелен.

— Это ничего не меняет, — говорит Бек, вытирая пот с верхней губы.

— В каком-то смысле это меняет все, — возражает Дебора, в свою очередь вытирая пот со лба. Если они выиграют процесс, она первым делом установит центральную систему кондиционирования.

— Я хочу с тобой поговорить. — Бек чувствует, как Дебора напрягается. — Это касается Кенни.

— Я с ним не общаюсь, — отмахивается Дебора. — Он звонил несколько раз. Услышав его голос, я тут же бросаю трубку, честное слово.

— Он тебе звонил? — Бек ощущает, как внутри поднимается жар. — Я же пригрозила кастрировать его, если он к тебе приблизится.

Дебора смеется:

— Извращенка.

— Той же карой стращала его Хелен, если он расскажет кому-нибудь о бриллиантах.

— Теперь я верю в эту историю.

Беспечность Деборы удивляет Бек.

— Ты не расстраиваешься из-за того, что он треплет повсюду языком?

Дебора пожимает плечами:

— Он эксцентричный тип. Пресса обращается к нему при любой возможности. Пикантная получается история.

— Так давай его закопаем? У тебя наверняка есть на него компромат.

— О да. — Дебора замолкает. — А нет другого способа? Я не хочу опускаться до его уровня. — Заметив удивление на лице дочери, Дебора улыбается. — Разве это так удивительно, что я предпочитаю вести себя достойно?

— Немного, — улыбается Бек и обещает: — Я подумаю, как еще можно от него избавиться.

Деборе не хочется, чтобы после ужина Бек уходила, и дочь тоже медлит и, убрав посуду, усаживается за обеденный стол. Дебора садится рядом.

— Хочешь чаю?

— Конечно.

Пока Дебора заваривает чай с ромашкой и свежей мятой, Бек надевает очки для чтения и превращает обеденный стол в рабочий, раскладывая вокруг распечатанные документы.

— Что это? — интересуется Дебора, ставя перед дочерью чашку.

— Книга, которую Кристиан для меня переводит. Эшли и Джейк наверняка считают, что это пустая трата времени, а мне кажется, здесь могут быть полезные сведения. Если нам удастся узнать, когда именно исчез бриллиант, вероятно, это поможет выяснить, где он был до того, как попал к Хелен.

— Помочь тебе? — Дебора ожидает от дочери намека, что это слишком сложно для нее.

Но Бек снимает очки и массирует виски.

— Да, если можно. Свежий взгляд не помешает.

Она осматривает стопки и передает матери двадцать шестую главу, «Последний вздох империи».

— Здесь говорится о периоде,