уже раз признаться в своих страхах перед Наташей, но смогла взять себя в руки и поблагодарила судьбу за столь удачное стечение обстоятельств. Рядом был Павел, и с ним она чувствовала себя защищенной.

Они уже подъезжали к Подольску, как Павлу позвонил Ребров.

Разговор длился минуту, после чего машина резко затормозила.

– Я понял, Валер. Буду.

– Что случилось? – спросила Женя.

Не похоже было, что сегодняшний день закончится мирным дружеским домашним ужином. Неужели Паша сейчас отвезет ее домой и поедет по своим делам? А как же Ребров и его обещание переехать на время к ним? Значит, никак. Работа. Они же следователи, у них такой вот образ жизни. И если представить себе на минуту, что Женя замужем за Журавлевым, то дома его практически она и не увидит. Сначала будет тосковать, скучать, прислушиваться к звукам на лестнице (они будут жить в Москве либо в ее квартире, либо где-то у него, но точно не в своем доме), а потом начнет злиться. Все больше и больше. Начнет ему выказывать свое недовольство, как это делают в сериалах все жены следователей. Упреки, слезы, примирения…

– Тот мужчина, который помешал твоему разговору с Зоей, как его звали?

– Олег.

– Его сегодня убили. Прямо у всех на глазах.

Перед Женей промелькнул весь сегодняшний сумасшедший день. Что она сделала не так? Что?! Да все! Судя по всему, этот Олег – хороший знакомый или любовник Зои. Он услышал о замороженных мужчинах и выругался. А Женя, как трусливый заяц, сбежала. Ей бы сразу позвонить Реброву и все рассказать. А она вместо этого в растрепанных чувствах и со сверлящей мыслью о ссоре с Наташей помчалась в объятия Журавлева.

– Я даже не удосужилась осмотреть дом, морозильную камеру, хотя у меня была такая возможность. И если бы не внезапное появление этого Олега, я бы сделала это. И если Зоя ни при чем и если бы мы с ней вместе заглянули в эту морозилку, то могли бы обнаружить там еще кого-нибудь, замороженного…

– Женя, тебе надо благодарить судьбу за то, что ты не пошла осматривать морозилку, – со вздохом ответил Павел. – Если Зоя – убийца и если у нее есть подельник или подельница, то они могли бы запереть тебя в морозилке. Ты понимаешь, насколько все это серьезно? Тебе нельзя заниматься подобными делами без напарника, в смысле, без напарницы.

– Напарница будет. Надеюсь. – Женя с тоской подумала о Тонечке.

– Ладно, не переживай. Главное, что Бориса сейчас дома нет, поэтому и скандала, возможно, не будет, – он словно прочел ее мысли. – Давай я тебя отвезу…

– Ну уж нет! Бориса-то нет, поэтому надо не домой меня везти, а в «Серый дрозд»! Я сейчас позвоню Петру и попрошу его прикрыть меня на случай, если ему позвонит Борис, пусть он скажет, что я поехала с ночевкой к Тоне.

Ей хватило четверть часа, чтобы все уладить. Какой же нервный сегодня выдался день! Она переживала по многим причинам, но вот сейчас разволновалась перед звонком подруге, ей было стыдно за то, что давно с ней не общалась, что променяла ее, получается, на Наташу.

Но надо знать Тонечку! Услышав Женин голос, она первая попросила прощения за то, что давно ей не звонила, что сейчас они достраивают свой дом, что она целыми днями пропадает в строительных и мебельных магазинах.

Услышав просьбу Жени прикрыть ее от мужа, она без лишних слов согласилась.

– Тоня, я тебе потом все расскажу, – пообещала Женя, растрогавшись. – Пора уже встретиться. Слишком уж много накопилось новостей.

Потом был не менее волнительный звонок Петру. Она так привыкла, что он всегда и во всем поддерживает ее, то уже только набрав его номер, вдруг вспыхнула – там же Наташа! И как теперь поведет себя Петр после того, как Женя решила вышвырнуть их семью из дома?!

Но в трубке уже послышались гудки, и Петр видит, кто звонит, поэтому теперь будь что будет…

– Женечка, моя дорогая, как ты? Когда приедете? – услышала она радостный голос деверя, и брови приподнялись в удивлении.

«Приедете?» В смысле? Кого он имеет в виду? Ее с Ребровым? Борис наверняка предупредил брата о приезде Валерия. Но не факт, что они должны были приехать вместе. Или все-таки Наташу? Разве она не приехала? И что ему ответить? Как быть? Спросить его, где Наташа? А что, если она на самом деле так и не доехала до дома? Надо срочно звонить Льдову!

– Петр, вы не беспокойтесь. Мы в поселке, думаю, Наташа вам рассказывала, что там снимается кино, сериал… Нам удалось договориться с киношниками остаться для участия в ночной съемке, мы примем участие в массовке. Когда еще представится такой случай.

– А что же Наташа мне не позвонила? И телефон не берет?

– Она пошла переодеваться, телефон, думаю, где-то оставила. Знаете, здесь такая суматоха, так много людей…

– А, ну ладно, – сразу же успокоился Петр. – Хорошо, что ты мне позвонила. Значит, все в порядке.

– Да, конечно, в порядке! Но Борис… Он не должен знать, что мы остались там… Пожалуйста, если вдруг он позвонит и позовет меня к телефону, скажите, что я у Тони заночевала, хорошо? Пусть он не волнуется.

– Да без проблем! Думаешь, я ничего не понимаю? – Он засмеялся в трубку. – Только обещайте мне, что будете осторожны.

Женя заверила его, что все будет хорошо, чтобы он не волновался. После этого отключила телефон и выдохнула:

– Уф… Кажется, со всеми договорилась. Теперь поехали! Будем разгребать то, что я там наворотила…

Как же не хотелось верить в то, что это из-за них с Наташей мог погибнуть человек.

И вдруг ее осенило:

– Паша, звони немедленно Реброву, пусть он узнает адрес Зои. Мы просто обязаны попасть туда и поискать ее медицинские документы!

– Ты думаешь, ему сейчас до этого?

– Так это же важно!

Журавлев был удивлен, когда Ребров, не задавая лишних вопросов, отправил ему адрес Зои Белоусовой.

– Ты все-таки думаешь, что это она, да? Что это она убила этих мужчин?

– Мне не хочется об этом думать, но проверить надо.

Так не хотелось подозревать эту женщину, но слишком уж «женские» убийства. Хотя если проанализировать разговор Жени с Зоей и ее открытость, а также искренний испуг при виде фотографий погибших, то с каждой минутой сомнений становилось все больше и больше.

«И как же мне будет стыдно, – подумала Женя, – если в квартире этой очаровательной буфетчицы не обнаружится ни одной улики».

26. Июнь 2024 г.

Я готова была поцеловать кольцо, я