– Зато я ее хорошо помню. Я вам говорила, что оставляла сумочку возле зеркала. Есть два варианта. Первый не исключает факта, что отраву в виски мне подсыпала Оксана, но он меня мало устраивает. Я ведь могла отпить из фляжки раньше, чем дойду до туалета и вырубиться прямо в фойе, у всей публики на виду. К тому же Оксана подсыпала бы снотворное в мою фляжку, а вы нашли в туалетной кабинке чужую. Помните гравировку? «Анне с любовью от Д.». На моей фляжке не было гравировок, но тогда я тоже была Анной, что дало вам основание для подозрений. Теперь я уверена в том, что фляжка была подарена Анне Фельдман одним из бывших клиентов. Или мужем. Когда я достала ее из сумочки, то, разумеется, никакой гравировки не заметила. Выпила и тут же вырубилась. Анна – опытная клофелинщица, знает, как вырубать людей. То же самое она сделала с моим отцом, когда пришла его убивать. Попытайтесь узнать у антиквара Дербенева, продавал ли он такую же фляжку еще кому-нибудь.

– К сожалению, это невозможно, Дербенев погиб.

– Странно. Не помню кто, но мне говорили, будто видели его в городе.

– Обознались.

– Послушайте, – вмешался Степанов, – теперь мне понятно, как ожерелье попало в банк. Если его украла Анна и передала мужу, то он потом подложил его в ячейку и показал Скуратову, зная, что Скуратов попадется на удочку. Скуратов клюнул и выкрал ожерелье, а Дина впоследствии выкрала его обратно и вернула банкирам. Так Фельдман и Шпаликов подставили Веню Скуратова, а потом убили его. Может, это сделала та же Анна. Вспомните о флаконе духов на окне в доме Скуратова. Точно такой мы видели в квартире на десятом этаже. Такими духами пользуются проститутки, а Анна из бывших жриц любви. Надо снять отпечатки пальцев с флаконов, ведь если Анна сидела, ее пальчики есть в нашей дактилотеке.

Только сейчас Степанов почувствовал, как Кулешов давит на его ногу. Похоже, он сболтнул лишнее.

– Выходит, гарнитур «Око света» лежал в банке и вы знали об этом? – спросила Ирина.

– Мы его не успели конфисковать, его выкрал Скуратов, – начал оправдываться Кулешов. – По всей вероятности, он собирался вернуть его вам за обещанное вознаграждение. Если его девушка, Дина, дружила с Оксаной, значит, она работала на Фельдмана и Шпаликова. Кроме нее никто не мог выкрасть бриллианты из тайника Скуратова. Веню подставили, а потом убрали.

– Зачем Фельдману понадобилось ожерелье? – спросил Герман.

– Ответ очевиден, господин сыщик. Алина оказалась в безвыходной ситуации. Пришло время возвращать заказ. Арабы уже в Москве. Фельдман мог предложить ей обмен – акции за гарнитур. И возможно, она отдала им акции. Фельдману осталось только избавиться от Гурьева, чтобы стать полноценным владельцем огромного состояния. У него есть договор, по которому имущество Гурьева переходит банку в счет невыплаченного кредита. Убить Гурьева значит поставить точку. Вот только Фельдман не знает, что Гурьев переписал акции на имя своей дочери. Договор утратил свою силу. Что вы хотите, Ирина Савельевна?

– Посадить убийц за решетку.

– Да. Анну мы можем запрятать надолго. Тут вы правы. Все улики налицо. Но этот скандал вскроет все детали, вплоть до ограбления вас в отеле. Такой вариант никого не устроит. Вам начнут мешать очень серьезные силы. Мы же не вели протоколов, расследование носит частный характер. Думаю, вам надо пойти на некоторые компромиссы. Отца вы к жизни не вернете. Мстить Анне Фельдман – дело неблагодарное, она лишь марионетка в руках своего мужа. Я поговорю с Мамедовым, он выплатит вам компенсацию за моральный и физический ущерб. Цену вы можете назначить сами. От этих людей не убудет. Они больше огня боятся огласки, если заведете уголовное дело – кончите, как ваш отец. Сам Фельдман нигде не засвечен и может пожертвовать женой в случае опасности. Я даже не уверен, что она и Семен Желтков живы до сих пор. Что касается акций, то даю вам слово офицера, что верну вам их в целости и сохранности. Судить Фельдмана – дело неперспективное, с его адвокатами он сумеет отмазаться. Куда страшнее для Фельдмана и Шпаликова вылететь в трубу. Можете считать их банкротами. Я не могу от вас ничего требовать, но подумайте о собственной безопасности.

Ирина долго молчала, потом сказала:

– Я подожду до завтрашнего вечера. В семь часов вы должны мне позвонить. Тогда я приму окончательное решение.

– Договорились.

Полковник взял пакет с вещдоками.

– Тут есть ключ от квартиры на десятом этаже, давайте глянем на нее еще раз, новым взглядом. Вы можете пойти с нами, Герман Карлович?

– Да, конечно.

– Вы не заходили туда?

– Нет.

– А после того, как Анна выбросила в урну все эти вещи, вы не поднимались в квартиру Гурьева?

– Нет. Я все еще ждал звонка Савелия Георгиевича. Может быть, я и поднялся бы наверх, если бы в урну бросили оружие. А когда потом приехала милиция, я понял, что опоздал.

Вне зависимости от настроения, погоды или других причин Самуил Яковлевич начинал свое утро с любимой игрушки. Он вставал в шесть утра, не будил жену, сам варил себе кофе и поднимался наверх, в свою бесценную комнату, где играл в железную дорогу. Мы не будем возвращаться к подробным описаниям, они уже сделаны.[1]Его игра продолжалась до восьми часов утра, после чего он садился в машину и ехал с дачи в банк.

Сегодня у Фельдмана было хорошее настроение. Все проблемы решены, банкротство уже не грозит. Мало того, они со Шпаликовым получают больше трехсот процентов прибыли от продажи акций. Этого и в мечтах не было.

В то время когда Фельдман сел за пульт и десятки поездов на огромном пространстве комнаты тронулись в путь, Герман перелез через забор дачи и подобрался к дому. У ворот дремал только один охранник. На веранде никого не было. Ночные сторожа разошлись по домам. Как всегда, Герман пользовался бахилами и перчатками. Он тихо прошел в дом, потом в спальню. Подкрался к спящей женщине и закрыл ей рот платком, пропитанным хлороформом.

Она не успела проснуться. Теперь с ней можно было делать что угодно. Герман поднял ее на руки, вынес из дома и положил в багажник машины мужа. Достав пистолет с глушителем, выстрелил. Все это делал неторопливо, осторожно, не оставляя следов. Он ушел с территории дачи тем же путем, что и пришел. У леса его поджидал «Форд». В Москве, в одном из переулков, стояла «Мазда», за рулем которой сидел Левша. Герман припарковался за его машиной и посигналил. Левша пересел в его «Форд». Герман начал разговор без вступления:

– Без оружия идти опасно. Сунь пистолет за пояс брюк спереди и прикрой пиджаком. Обыскивать тебя никто не станет. Стрелять не придется, у охранников пистолеты без патронов. При необходимости можешь пугнуть их, если что-то пойдет не так, но не думаю. Ключ от ячейки номер 431 ты уже получил. Предъявишь его на входе, но откроешь сейф под номером 472, тот, что напротив. Ключ универсальный, код – десять нулей. В ячейке лежит футляр от скрипки, в нем акции. Об остальном ты все знаешь. В банк приедешь ровно в одиннадцать, ни минутой раньше и ни минутой позже. Тебя будут страховать. А пока можешь позавтракать в приличном ресторане, тут денег хватит.