я. Не Ламаррис. Это сделал мой феникс. Кажется, он отдал все силы…”

Договаривать не стала. Не смогла. А Кирранион не стал уточнять. Будто понял, что мне нужно осознать это самой.

Дальше мы пробирались в тишине, нарушаемой лишь хрустом веток под нашими лапами и тяжелым драконьим дыханием.

Кирранион был изранен, его крылья висели клочьями, поэтому он не мог подняться в небо. А я без него даже не рискнула бы оторваться от земли.

Так что ковыляла за ним, помогая себе крыльями, которые чудесным образом восстановились при смене ипостаси. И размышляла о том, что случилось.

Мы ошиблись.

Во мне не три ипостаси и даже не две. Одновременно я могу быть только кем-то одним – человеком, фениксом или драконом. Но когда не хватает сил для полноценного оборота, тогда появляется виверна.

Это не отдельная особь, а переходная стадия между фениксом и драконом. То пограничное состояние, когда мое тело не может принять чистую темную или светлую магию. Тогда две разнополярные силы смешиваются в чудовищный вихрь, и на свет появляется чудо – не дракон и не феникс.

Полукровка. Смесок. Вот что я такое. И вот почему их никогда не любили. Просто боялись.

Я так глубоко задумалась, что не заметила, как впереди показалась деревня. Очнулась, только когда нам навстречу бросилось несколько человек. Это были пограничные маги.

Подбежав, они склонили головы перед Кирранионом. Тот сплюнул тело Сильхарда на землю, засветился и стал человеком. Причем вид его абсолютно новой, не потрепанной формы, свежего лица и идеально уложенных волос вызвал во мне приступ жгучей зависти.

– Теперь ты, – сказал он, ласково мне улыбнувшись.

Положил руку на мою шею и провел, будто лаская.

Мне захотелось податься ближе, чтобы контакт стал более тесным. Потому что в этом маленьком двуногом теле я ощущала силу и мощь большого дракона. Но я осталась на месте. Зажмурилась, вызывая в памяти свой человеческий облик, тщательно вспомнила все детали: и новенькую форму, и начищенную до блеска бляху ремня, и заплетенные в косу волосы, и потайной карман, в котором надо спрятать Глаз Пустоты…

– Леди Саррах? – чей-то изумленный возглас подсказал, что трансформация завершилась успешно. – Так вы хрустальный дракон?!

Хрустальный? Ах да, моя чешуя ведь прозрачная, будто стеклянная.

Я посмотрела на говорившего. Его лицо мне было знакомо. Кажется, это тот самый мужчина, который забрал Айзена с полигона Академии.

Сам Айзен коротко меня похвалил:

– Молодец, – и тут же начал раздавать указания: – Закуйте этого типа в антимагические кандалы. Приставьте к нему охрану. Доррен, Эрден, отвечаете за него головой! Будьте предельно осторожны, это черный феникс.

С побледневшими лицами люди Айзена кинулись выполнять приказ. Подхватили Сильхарда и потащили его в ближайший уцелевший дом.

– Что с порталами? – принц продолжил выяснять обстановку.

– Они все закрылись, – сказал один из магов, отдав честь. – Нападавшие частично уничтожены, частично взяты в плен. Но у нас есть потери.

– Сколько?

– Семнадцать боевиков из нашего отряда и пара драконов. Попали под действие темной силы.

Речь шла о магии Разрушения. До этого защитники Оренволда с ней не сталкивались и потому не знали, как она смертоносна.

– А студенты? – спросила я. – Что с ними? Они спаслись?

Сердце замерло от накатившей тревоги.

– Этого мы не знаем, леди, – мужчина смущенно отвел глаза. – Связь с ними потеряна.

Я стиснула руки, чтобы никто не заметил, как они дрожат.

– Все хорошо, – Айзен обнял меня и прижал к себе. – Не думай о плохом. Наверняка они добрались до Исткирии.

– А если нет? – я с отчаянием глянула на него.

– Мы это выясним. Слышали? – он повернулся к наблюдавшим за нами боевикам. – Отправьте отряд по следам практикантов. Руддерхар, бери своего бойца, и летите в Исткирию. Ищите пропажу с неба. Со студентами был эльф Илинор Дарвизз, он должен вывести их к границе!

Потом Айзен коснулся губами моей макушки и прошептал:

– Я чувствую брата и других драконов, которые были с ним. По крайней мере, они живы и не ранены.

– А остальные?

Я не сомневалась, что драконы смогут себя защитить. Им же вампирская магия нипочем. Да и вообще, в любой момент могут отрастить крылья и улететь, чего не скажешь о других членах моего расчета.

– Миркула, – я не сдержалась и всхлипнула. – Она была со мной, когда магистр Паркатис… то есть феникс напал.

– Магистр Паркатис? – Айзен напрягся.

Он отодвинул меня от себя и заглянул в лицо.

– Таша, ты говоришь про Бурджа Паркатиса, заведующего кафедрой Травознавства?

Я молча кивнула.

– Так вот где он прятался… Идем, – принц взял меня за руку и потянул за собой, – расскажешь, что знаешь.

Глава 27

Он привел меня в один из домов, видимо, временный штаб. Здесь в кухне на широком столе была разложена карта, над которой с задумчивым видом склонились несколько суровых мужчин. А хозяин, который встретил нас на пороге, бесшумно исчез.

Часть мужчин оказались драконами, командирами боевых расчетов. А часть – магами-боевиками и их всадниками. Обычное дело для пограничных войск.

Мужчины синхронно повернулись к нам, едва мы вошли. Отдали честь принцу, а затем их взгляды впились в меня.

Особенно пристально смотрели драконы. Но, думаю, от магов тоже не укрылся тот факт, что я не человек и что их командор уж слишком властно и ревниво держит меня за руку.

– Господа, позвольте представить, моя невеста – Хрустальная драконица из рода Саррах, Наталья Саррах.

Слова Айзена прозвучали для меня полной неожиданностью. Для всех присутствующих тоже, судя по удивлению на их лицах. Но мужчины быстро вернули себе хладнокровие и коротко поклонились:

– Леди Саррах, приветствуем в Оренволде.

– Моя невеста помогла обезвредить феникса, и она же знает, под какой личиной он скрывался все это время. Повтори то, что сказала мне, – принц пожал мою руку, подбадривая.

Что ж, моя исповедь длилась недолго. Я особо не откровенничала, но поделилась своими предположениями, которые возникли еще в первом семестре, когда кто-то разбил стекло в защищенной оранжерее. Бурдж Паркатис был одним из трех преподавателей, у кого имелся ключ от оранжереи. Но он казался самым безобидным и вызывал меньше всего подозрений. Не придирался к ученикам, а наоборот, терпеливо помогал и объяснял, если они чего-то не понимали.

Но один раз рядом с ним я испытала приступ неприязни. Правда, тогда свалила все на дурной характер моего феникса. То есть на свой дурной характер.

А оказывается, это сработал инстинкт. Моя темная половина учуяла в Бурдже опасность. Или родную кровь, с которой не хотела встречаться.

Ох, до сих пор не