Продолжая начатую мысль, замечу, что европейцы уже давно оценили по достоинству благоприятное влияние природы на психику человека и, как следствие, объявили свои леса национальными природными парками и принялись ревностно их охранять. Как вы уже, наверное, знаете, на территории многих европейских лесных угодий охотиться и рыбачить строго запрещено. Этим можно заниматься лишь на строго отведенных участках, причем только по лицензии и в специально оговоренные сроки. Если честно, то затрудняюсь точно назвать те виды диких животных, которые в европейских государствах разрешено отстреливать во время охотничьего сезона. Скорее всего, это кроты, белки, хорьки, зайцы и кабаны. А вот отстрел волков во многих европейских странах уже давно прекращен. «Так их же много!» – скажете вы. Это в России их много, а в Европе они находятся на грани исчезновения. И более того, в некоторых местах обитания волков, лисиц, грифов, ястребов-стервятников и других охраняемых представителей фауны, биологи и лесничие регулярно устанавливают для них специальные кормушки с едой. А теперь представьте себе на мгновение настолько зажравшегося волка, который и вопросом размножения заниматься-то не хочет, предпочитая посвящать все свое время чередованию плотного обеда с полноценным отдыхом: поел – поспал, поспал – поел. А зачем делать что-то еще, когда в кормушках столько еды, что и охотиться не надо? Хотя лично для меня животное без охотничьего инстинкта – это не животное, а какая-то фикция, то есть абсолютно ни на что не годный зверь. Впрочем, такое бывает и среди людей. Так, заходит к одному в гости сослуживец по работе и, глядя на его стокилограммовую супругу, одетую в халат и домашние тапочки, спрашивает: «А-а-а, так это твоя дражайшая возлюбленная?» Муж: «Да нет, ну что ты, но она когда-то ею была». Приблизительно то же самое происходит с некоторыми видами переведенных на подножные корма европейских диких животных и птиц. Наверное, кому-нибудь из вас, уважаемые читатели, сразу захочется возразить: «Да коренные жители Европы просто-напросто хотят их таким образом спасти от голодной смерти!» А я и не спорю. Вполне понятно, что, с одной стороны, данная мера направлена на поддержание стабильного числа особей различных популяций, а с другой, на сохранение поголовья домашнего скота. Между прочим, европейские крестьяне этим обстоятельством очень довольны, поскольку сытому волку убивать домашний скот, мирно разгуливающий по полям и долам, совсем ни к чему. Так и хочется добавить: «И волки сыты, и овцы целы». Однако чем тогда питающийся из кормушек волк отличается от обычной домашней собаки? Получается, что ничем. К слову сказать, аналогичный процесс модификации природных рефлексов последнее время происходит в европейских странах не только с дикими животными, но и с самими охотниками. Многие из них, убивая дичь, вместе с тем напрочь отказываются от употребления внутрь своих охотничьих трофеев по причине перехода на исключительно вегетарианскую пищу. Лично мне это напоминает повара без половника, который сам не знает, что приготовил, потому что попробовать своего блюда не в состоянии. В общем, может, я и не права, но мне кажется, что пришла пора охранять не только виды животных, но и разновидности их животных инстинктов. А иначе в документальных фильмах про дикую природу скоро и рассказывать будет не о чем. Волк объелся, у медведя изжога, у лисы несварение желудка, вызванное аллергической реакцией на какой-нибудь химический компонент, у крота от ожирения одышка, у зайца внезапное облысение головы… Да оставьте вы их ради бога в покое, пусть живут своей полноценной звериной жизнью и едят то, что им матушкой-природой положено!

* * *

А теперь от проблем животных перейду к повествованию о людях. И чтобы у вас, уважаемые читатели, возникло более четкое представление о культурном уровне моих сотрудников по работе, расскажу следующую историю. В тот день 2003-го года все средства массовой информации сообщили трагическую новость о введении американских войск в Ирак, что по существу означало начало войны. Сразу оговорюсь, что многие политики предчувствовали такую развязку, а за несколько месяцев до этого печального события во всех европейских странах проводились массовые антивоенные манифестации, по телевидению постоянно велись дебаты, на которых обсуждалась возможность предотвращения военного конфликта, и многие известные артисты давали концерты под лозунгом «Нет войне с Ираком!». Словом, европейская общественность всеми доступными способами старалась продемонстрировать свое несогласие с решением правительства США, но, несмотря на это, война все-таки началась. В тот злополучный для иракцев день я узнала о последних новостях из газеты и отправилась на работу, ожидая, что всю смену буду обсуждать со своими европейскими коллегами эту тему. Однако по прибытии на свое рабочее место с удивлением для себя никакого обмена информацией я не обнаружила. Все мои сослуживцы с сонными лицами молча, вперевалочку занимались перестановкой товаров с одного места на другое и вытиранием скопившейся на полках пыли.

Наконец ближе к полудню, когда плановая уборка была завершена, кто-то из продавцов принес в нашу секцию местную газету со свежими новостями. «Сейчас начнут возмущаться событиями в Ираке», – решила я. Но вместо этого мои напарники по работе стали комментировать описанные в газете события местной значимости: в каком-то коммерческом центре поймали мелкого воришку, ассоциация домохозяек посетила с собственноручно приготовленной выпечкой столичный дом престарелых, местные рыболовы выловили в горном озере форель весом в четыре килограмма, а вчера, приблизительно в восемь часов вечера, в районе Карнавальной улицы легковой машиной была задавлена рыжая собака маленького роста. Признаться, все это время я пребывала в состоянии глубокой оторопи. Первые три страницы газеты с подробным описанием причин и стремительного развертывания событий военного иракско-американского конфликта моими коллегами по работе были совершенно проигнорированы, но, как ни странно, история про задавленную собачку вызвала у них неподдельный интерес. Между тем, когда я попыталась вклиниться с разговором про войну, мне тут же было заявлено: «Нам про политику не интересно!» Правда, кто-то из сослуживцев вяло промолвил: «Да я вообще-то тоже против этой войны, поэтому кока-колу уже два месяца не покупаю, пью только пепси, пусть эти америкозы задавятся».

Что примечательно, никто из моих коллег в глаза не видел собаку, о которой повествовала газетная статья. При этом не исключено, что указанная заметка была кем-нибудь из журналистов придумана и никакой задавленной собачки в помине не было. Однако, несмотря на это, всех продавцов не только нашего, но и двух соседних отделов глубоко потрясла ее внезапная кончина. В адрес хозяина задавленного животного со всех концов магазина посыпались нелицеприятные эпитеты, такие, как «засранец», «сволочь последняя», «подлец», «нелюдь» и даже «безбожник». «Да как он посмел держать домашнее животное без чипа? Специально не поставил, чтобы его не оштрафовали!» – «Это каким же надо быть бессердечным, чтобы выпускать свою собаку на кишащую машинами улицу!» – «Его бы самого на улицу выбросить!» После этого мои коллеги по очереди стали припоминать когда-то увиденные или услышанные ими факты зверского обращения с животными, помогая себе за недостатком красноречия всевозможными жестами и пронзительной интонацией. «Н-н-да…» – глядя на них, вырвалось у меня. «Что?» – все разом посмотрели в мою сторону. «Ничего. Сейчас в Ираке людей убивают сотнями, а может, даже и тысячами, а вы тут целый час сокрушаетесь по какой-то псине!» Реакция сослуживцев последовала незамедлительно. «А что нам эти арабы?!» – негодующим тоном сказал один, а другой подытожил: «Пусть они сами друг друга и жалеют! А мы будем жалеть здешнюю собачку с Карнавальной улицы! Она-то ведь была местной, нашей!»