Я захихикала, Лизи тоже рассмеялась, и, хохоча, как две озорные девчонки, мы уселись за большой стол, на котором стояла ваза с изысканным букетом от Макарта. Лизи уже приготовила чай и поставила передо мной серебряное блюдо с изящными маленькими марципановыми сердечками: два зеленых, два красных, два небесно-голубых. Голубые сердечки были, к тому же, украшены фиалками из сахара. Я попробовала голубое сердечко, м-м-м, как вкусно! Острыми пальчиками Лизи схватила красное сердечко и стала жевать его своими мелкими белыми зубками. Я с восхищением наблюдала за нею.

— У тебя сегодня тайное свидание, правда?

— Тайное, — задумчиво произнесла Лизи.

— Это грех? Я имею в виду, это такое свидание, в котором потом надо покаяться?

— Может быть, — Лизи доела сердечко и жеманно отпила глоток чая. — Но давайте не будем говорить обо мне, милая барышня, поговорим лучше о вас. Сегодня все прошло хорошо? Как ваша езда? А генерал? Опять вел себя плохо? Опять ругался нехорошими словами?

В ожидании ответа она откинулась на стуле.

— Нет, сегодня — нет. Но, представь себе, сегодня я чуть было не сломала себе шею. Ты знаешь, что произошло?

— Нет, — затаив дыхание, произнесла Лизи.

— Я упала с лошади!

— Боже милостивый! И где больно?

— Везде! Болит правое плечо и вся правая рука. Вот, взгляни. — Я распахнула розовое «домино». Лизи наклонилась надо мной и покачала головой.

— Да, — сказала она, — боюсь, будет большой синяк. Но вы не беспокойтесь. Я что-нибудь придумаю. Попробуем полечить вас.

— А еще левая ступня, — я сняла свою белую тапочку, — большой палец. Вот, посмотри. Он весь красный. Я подаю лошади сигналы ногой, понимаешь? А сапоги для верховой езды жмут.

Лизи поднялась, ободряюще подмигнула и подошла к туалетному столику, отлила масла в маленькую баночку, добавила из трех разных бутылочек по две капли и вернулась ко мне.

— Сейчас увидим, милая барышня, что у нас получится, — сказала она, подбадривая меня. — Вы и вправду храбрая. Сейчас вам будет лучше. — Она бережно помазала мне плечо и руку своею смесью, от которой исходил приятный аромат, и действительно, боль вскоре утихла.

— Лизи, как хорошо. Только скажи мне, что это так приятно пахнет?

Я привыкла к тому, что все лекарства имеют отвратительный запах, что они горькие, жгут кожу или горло, особенно когда их приходится глотать. Мне с детства вбивали в голову, что если лекарство не горькое, оно не поможет. Но, как выясняется, это совсем не так.

— Хорошо пахнет, потому что это настоящие драгоценные масла из лаванды, розмарина и еловой хвои. Остаток я положу в маленькую бутылочку. Перед сном еще раз смажьте больные места. А для вашей бедной ножки у меня есть еще кое-что. — Она нежно прикоснулась к большому пальцу моей ноги. — Совсем горячий. Так я и думала.

— Боюсь, что завтра я не смогу сесть на лошадь. На мою ногу не налезет ни один сапог.

— Что вы! До завтра все будет в порядке. — Лизи опять направилась к туалетному столику и вернулась, держа в руках маленькую зеленую бутылочку. Она приподняла юбку, села на подушку с мелким узором, накапала десять капель на ладонь и бережно растерла мою левую ногу. Никогда еще я не испытывала такого удовольствия! Жидкость источала дивный аромат мяты, и жар в ноге сменился приятной прохладой, словно я опустила ее в сосуд с ледяной водой.

— А это что такое, Лизи? Боже мой, как приятно пахнет!

— Перечная мята, — с гордостью сказала Лизи. — Но слишком много намазывать нельзя и нельзя мыться, иначе можно умереть: все тело охладится и превратится в ледяную глыбу. Теперь разберемся с большим пальцем. Сначала надо втереть мяту, а потом всю ночь можете летать, как перышко. Никакого жжения, и ноги не потеют. Потом придет кавалер и захочет выпить шампанского из туфельки нашей барышни. Ах, как славно! Стесняться нечего, туфелька душистая!..

— Что ты сказала? Шампанского из туфельки?

Лизи засмеялась.

— Да! Так делают в Венгрии, в Чехии и у нас в Польше. Если благородный господин теряет голову, то может выпить даже воду, в которой купалась его возлюбленная…

Сейчас был мой черед рассмеяться.

— Лизи, что за фантазии!

— Нет! Это никакие не фантазии.

— Он выпьет воду, в которой кто-то искупался?

— Да, воду, — настойчиво повторила Лизи.

— Где же он возьмет эту воду?

— Подкупит служанку маленьким подарочком, она отольет ему воды в бутылочку, прежде чем выплеснуть ее. Ничего особенного тут нет.

— Лизи, это невероятно.

— Но это так. Эльза Хопф из солодовни каждое лето делает на этом гешефт. У нее и мою покупали воду. Я хоть и не важная госпожа, но поклонники тоже имеются…

— Но ведь вода мыльная. Фу!

— Когда влюблен, то и мыльная вода слаще ликера. — Лизи хихикнула.

— А то свидание, я хочу сказать, тот человек, с которым у тебя сегодня свидание… он тоже это пьет?

— Нет, этот не пьет.

— Этот не пьет? — воскликнула я в крайнем удивлении. — Так в тебя еще кто-то влюблен?

— Да целый рой таких! — небрежно сказала Лизи. — Вьются тут в Эннсе всякие одинокие драгуны…

— Лизи, а ты была когда-нибудь влюблена?

Лизи решительно помотала головой.

— А почему нет? Ведь это не запрещается.

— Я не такая дура, — разгорячилась Лизи. — Влюбляются всегда в подлецов… Уф, какая же сегодня выдалась жара. — Она вытерла пот со лба, надела тапочку на мою ногу и поднялась. — Сейчас обмозгуем наш план с переодеванием. — Она взяла стул и придвинулась поближе ко мне. — Так. Все должно быть в полном порядке. Сегодня нам надо еще раз убрать волосы, закрепить заколками, чтобы их не было видно. Вчера не совсем хорошо получилось. Вам надо как следует порепетировать перед зеркалом, чтобы парик не сдвинулся, чтобы сидел хорошо. Если парик сидит плохо, сразу выдаешь себя, как паршивый комедиант. Даже самому последнему дураку видно, что тут дело нечисто. А у вас такие запоминающиеся прекрасные волосы, прямо как у императрицы…

Она сунула мне в руки инкрустированное ручное зеркальце и заплела мои волосы в толстую косу.

— Сейчас то, что надо, — сказала она, подкалывая черными шпильками мои волосы прядь за прядью, — лучше всего запомнить все движения. Voila, вот как это должно быть. Ни один самый глупый драгун ничего не заметит.

Я посмотрела на себя со всех сторон.

— Спасибо, Лизи. Сейчас действительно все в порядке. И все-таки скажи мне, неужели ты одна из тех… из новомодных мужененавистниц или как это там называется?

— Я? — Лизи от удивления широко раскрыла свои бирюзовые глаза. — Да я обожаю мужчин. Я люблю их не меньше шоколада. А почему вы спрашиваете?