Мои сын и две дочери многое для меня открыли. Например, одна из особенностей их поколения — это отношение миллениалов к самым ужасным жизненным моментам. Когда я был в их возрасте, самым — ну или почти самым — страшным для меня было безразличное отношение человека, который тебе очень нравился. Для них же это — оказаться в «ужа-асно неловкой» ситуации.

Я не знаю, какая сила природы придала «неловкости» такой позорный статус. Возможно, это влияние телевидения, где неловкость используется как средство создания эмоционального напряжения. Джон и Кейт поругались на глазах у директора школы? У-ужас! Ким Кардашиан делится с аудиторией своим маленьким секретом, что она на самом деле не любит мужа, но он еще об этом не знает? У-ужас! Если в эфире национального телевидения кто-то жарится на медленном огне, вы приходите к твердому заключению, что «Я скорее умру, чем соглашусь быть в такой неловкой ситуации».

Несмотря на стремление избежать ощущения неловкости, мы часто оказываемся вовлеченными в разговоры, когда нам хочется провалиться сквозь землю и долго оттуда не показываться. Самые неловкие разговоры представляют собой комбинацию двух из трех заряженных гранат: секс, политика и религия.

Несколько лет назад наша церковь приветствовала нового священника и прощалась с замечательной женщиной, временно находившейся на этом посту. Стоял прекрасный день, и служба проходила во дворе, откуда открывался замечательный вид на реку Гудзон. Я разговаривал с нашей бывшей служительницей и двумя прихожанами, когда разговор свернул на казалось бы вполне безобидную тему о различной степени вовлеченности священников в жизнь церкви. Все было тихо-спокойно, пока один из прихожан не ляпнул: «Ну, я думаю, любой нормальный мужик понимает, что в его же интересах [кхе-кхе] заботиться о своей жене. Но я уверен, в их протестантской камасутре ничего об этом не сказано».

Не стой я перед служительницей церкви, наверняка спросил бы: «В чем, ЧВ, у тебя проблема?» Но это только подлило бы масла в огонь. После долгого и неловкого молчания до меня дошло, что нужно было что-то сказать, чтобы спасти настоятельницу из неловкой ситуации. Главное — действовать быстро, чтобы она не успела признать или, что еще хуже, отреагировать на его вульгарное заявление. Поэтому я повернулся и сказал: «Кстати, что ваш муж делает на этой неделе?» Мой вопрос слегка изменил направление нашей беседы, оттеснив беспардонного прихожанина на задворки. Возможно, на него сошло божественное провидение, но вскоре он направился за лимонадом.

Чтобы увести разговор от «большой тройки», требуются терпение, умение и время. Вот несколько полезных реплик на такой случай.

● «У нас слишком приятная беседа, чтобы углубляться в такую безвыигрышную тему, как эта».

● «Не хотелось бы портить такой замечательный ужин разговорами о политике и религии».

● «Я думаю, что в мире предостаточно политических аналитиков. Не хотелось бы пополнять их ряды».

Иногда разговор принимает неприятный оборот не из-за «большой тройки», а из-за сексизма, расизма, эйджизма или других замечаний сомнительной окраски. Когда такое происходит, переверните комментарий в вопрос. Вот пример того, как это делается:

● Выразите свое отношение к сказанному одним словом: «Правда?»

● Приведите пример, опровергающий данное заявление. К примеру, если кто-то сказал: «У женщин семь пятниц на неделе», вы можете парировать: «Моя жена — самый твердый и решительный человек, которого я знаю».

● Расскажите историю, подтверждающую или иллюстрирующую ваше утверждение.

Почему-то я уверен, что вы можете и должны быть более прямолинейными. Указывайте людям на их узколобые заявления. Если они обидятся, не велика потеря. С такими людьми можно особо не церемониться. Если молчать, они распоясаются еще больше.

Чем стремительнее развивается медицина, тем больше ярлыков мы навешиваем на людей: этот ребенок страдает расстройством внимания, у этого мужчины невроз навязчивых состояний. С одной стороны, такие диагнозы помогают понять особенности и способности человека, но с другой — формируют предвзятое мнение по поводу его поведения.

Если вам или ребенку навешивают ярлык, нужно быть открытыми с людьми, но не акцентировать внимание на своих недостатках. Отношение к нам окружающих во многом зависит от того, как мы себя подаем, особенно в том, что касается наших достоинств и слабостей.

Для этого можно использовать аспект принципа Дрейпера, которому я обучаю своих клиентов, когда они не хотят отвечать на какой-то вопрос, но и не желают показаться невежливыми. Смысл в том, чтобы придерживаться темы вопроса, но сместить фокус внимания на ее позитивные аспекты.

К примеру, моя племянница — незаурядная молодая женщина, которая родилась с синдромом Вильямса. «Что такое синдром Вильямса?» — спросите вы. Можете себе представить, сколько раз этот вопрос задавали Оливии. Она привыкла отвечать, что это генетическое расстройство. Как-то я решил применить принципы медиатренинга и заметил: «Почему бы тебе не рассказать о необычных способностях, присущих людям с синдромом Вильямса? Например, так: «Это состояние, характеризующееся исключительными способностями к музыке. Музыкальные способности моего мозга в несколько раз больше, чем у большинства людей. Я могу сыграть произведение, прослушав его всего один раз. А еще люди с синдромом Вильямса очень общительные и имеют много друзей». Между прочим, это абсолютная правда. Мое предложение было дополнено некоторыми определениями и деталями: «Правда, мне трудно выполнять некоторые вещи и организовывать свои дела, поэтому я прохожу курс реабилитационной терапии, чтобы овладеть навыками, привычными для большинства людей».

Подобные повседневные ситуации, в которых коммуникативные навыки во многом определяют отношение к вам окружающих, и стали стимулом для написания этой книги. Не ошибусь, если скажу, что менее одного процента тех, кто ее читает, будет давать интервью в программе «60 минут» или вести «TED talk». Но большую часть стратегий, которым я обучаю клиентов при подготовке к таким ответственным моментам, можно с успехом применять в обычной жизни. Из-за огромного числа возможный ситуаций концепции «идеального слога» я не смог коснуться всех из них. Но если вам доведется оказаться в пикантной ситуации, которая не освещена в этой книге, я предлагаю последовать моему примеру: использовать Семь Принципов Убеждения, носящих универсальный характер. Они помогут вам правильно изложить свои мысли — с первого раза, всегда и в любой ситуации.

Меня не перестает удивлять, скольким людям, независимо от сферы их деятельности, мог бы пригодиться коммуникационный коучинг. Я вспоминаю об этом по нескольку раз за день и не только во время работы с клиентами, но и когда слышу, как менеджеры по продажам рекламируют товары или услуги, представители службы по работе с клиентами отвечают на вопросы покупателей или семейные врачи общаются с больными. Когда я рассказываю своим коллегам истории о людях, которые навредили себе своими слабыми коммуникативными навыками, обычно все говорят: «Похоже, ему явно не помешало бы пройти коучинговую сессию».