Как фейерверк в груди, голове, животе взорвался! Пальцы задрожали… Хорошо, продолжала трость подполковника сжимать, помогло скрыть. К нему непроизвольно дернулась, потянувшись вперед.

Но тут следом нахлынуло осознание… всего остального, елки-палки!!!

И, если уж начистоту, от немедленной смерти под ударами той самой трости этого… Дмитрия спасла только толпа народа вокруг.

Еще и полицейских же, блин! Тупо так подставляться, даже на убийство в состоянии аффекта будет трудно списать при стольких свидетелях, да и статус героя в таком деле не спасет, наверное…

Непроизвольно стиснула трость еще крепче… Черт знает, каким усилием удерживаясь, чтобы просто не заорать!!!

Полное доверие, да?! Честность?!.. Что там он еще от нее требовал, а?!

В груди бушует, а сама будто заледенела, двинуться не может… Что, конечно, на руку выживанию Дмитрия играло, не поспоришь. Так и пялится в его глаза…

И, вероятно, как и обычно, он слету вчитывался в ее мысли, по смене взгляда отслеживая настроение… Иначе как объяснить чуть кривую ухмылку, в которой же точно уголки его рта дрогнули?

А вот легкий прищур и словно заиндевевший взгляд, наоборот, сигнализировали, что Дред… Черт, Дмитрий!!! Относится ко всему очень серьезно. И легкомысленности нет. Следит, вглядывается, сечет каждую мимолетную реакцию. Все для него важно…

Алине же все больше в ход пустить трость хочется!..

Кажется, подполковник что-то рядом опять говорил, продолжало ярко светить солнце и Земля не сошла со своей оси… Но она не слышала ничего, вот правда! И вообще не осознавала, что сейчас вокруг происходит! Весь мир сузился до этих проклятых светлых глаз…

И Аля вдруг четко поняла, что сейчас или в обморок грохнется, или таки набросится на него, хоть и с голыми руками! Пульс оглушающе бил по ушам, а давление точно нарастало, давя изнутри на голову так, что становилось больно. Губы непроизвольно кусать начала…

А потому, просто спасая всех от очередного ЧП, развернулась и молча пошла ко входу в здание, игнорируя тихое «Аля!». Просто сделала вид, что не слышит… Хотя именно его голос пробился через этот грохот, что собственное сердцебиение в голове устроило! Вот за что?!

Понадеялась, что подполковник поймет и простит, а остальные не сильно удивятся… Иначе Алина сама не знала, что сделает!!!

Воздуха все еще не хватало. Тяжело втягивала тот в себя, со свистом прям, который сама слышала. И шаг тяжело печатала… Точно, как он, когда шел сюда.

И только добравшись до холла, свернув к раздевалкам автоматом, уловила своим суженым нынче сознанием, что еще и трость с собой утащила!.. Нет, ну елки-палки!

Не была уверена, что Николай Андреевич дойдет до отделения без нее.

Тяжело выпустила воздух из легких, которым и так не хватало кислорода. И развернулась… буквально упершись носом в широкую мужскую грудь!

И, будь она проклята за то, что ей и секунды не понадобилось для того, чтоб идентифицировать личность владельца этой самой мышечной стены!.. Сама не поняла, когда полный вдох сделала, интуитивно пытаясь запах его кожи впитать, наполнить свои легкие… Будто он стал частью ее метаболизма, и организм сейчас жадно хватал всякую доступную молекулу и ощущение!

За ней сюда рванул, выходит?!

Все то бешенство, обида и злость, что и так никуда не девались, отбивая в голове оглушающую дробь, хлынули на поверхность! Вот натурально, аж горло обожгло всеми обвинениями… Открыла рот уже.

Но тут ее взгляд, до этого словно к его лицу приклеенный, заметил что-то еще…

Повязка, отливающая марлевой белизной под темным воротничком форменной сорочки. И сама левая рука, непривычно для этого мужчины, безвольно висящая в перевязи перед грудью. Мелкие бисеринки пота на висках, а глаза еще ярче кажутся, потому что под ними слишком темные тени, вот и не может отвести свой взгляд. Кожа на щеках исчерчена глубокими вертикальными заломами, будто сжал челюсти со всей дури… Злость? Нет, этого не видела. Только напряженное внимание в глазах и… Ощущение такое, словно силы все собрал, чтобы ее догнать. И дышит так… Да как сама Алина, собственно, тяжело втягивая и выпуская воздух сквозь зубы! Вот только мужчина точно не бешенство пытался унять.

Господи! Как она этого всего во дворе не заметила?! Ведь в упор смотрела на него только что.

— Я не знал, что Женька на тебя обрушит такое. Провалялся в коме два дня после операции. Романенко отстреливался, гад.

Этот идиот еще и улыбнуться пытался! А ведь ощущалось, что голос еле тянет. И где вся бравурность, с которой только вот на плацу появился, делась, а?

— И они с Гутником придумали слить это мое прикрытие, не советуясь, раз уж случай такой подвернулся, — совсем другим голосом, в котором куда ярче слышалась усталость и хрипота, словно горло пересохло, заявил он до того, как она успела бы свои претензии вывалить.

Странно, так хотела узнать настоящее имя, а теперь даже в мыслях то произнести не может, как спотыкается. Будто страхом накрыло, что все обманом было, совершенно все! Просто способом облегчить себе жизнь и ускорить операцию.

Из-за этого страха и горло спазмом сжало: стоит, смотрит на него исподлобья, клекоча внутри гневными, полными обиды упреками и обвинениями, а высказать ему не в состоянии! Только взглядом прожигает да трость сжимает, которую или поставить надо, или отнести подполковнику…

Но тут Дима шумно выдохнул и вдруг качнулся! Накренился к стене, уперевшись здоровой рукой, будто без опоры стоять уже сил не было.

Невольно к нему дернулась, не успев осадить порыв, сжалось все за него…

А Дмитрий тут же уловил и ее сцапал, притянув к себе, переступив как-то, теперь упираясь в стену плечом. Пальцы в спину Алины впились буквально, словно ловушку схлопнул. И хоть Аля ощущает, что его мышцы дрожью бьет, а держит ее так, будто от этого его жизнь зависит! И уткнулся в ее волосы, как отдышаться пытаясь. Словно все силы бросил на то, чтобы ее сейчас к себе прижать…

Хм… Догадался, что тростью так и хочет ему по макушке двинуть?

— Аля… — выдохнул сипло в ее волосы, будто совершенно голос потеряв.

И, даже несмотря на все, что уже испытала и прожила за эти дни, по спине созвучная дрожь пробежала от той глубины потребности, что в его измотанном хриплом голосе прозвучала! Пробило эмоциями невероятной силы!.. Точно что продрало до самого сердца и до аорты, будто лезвием, вспарывая нервы.

Она очень хорошо понимала все, что резонировало в мужском голосе! Каждым фибром души прожила, едва дотла не прогорела в такой же последние дни, утратив и проблеск надежды при этом.

— Моя Аля… — Дима прижался к ее скуле распахнутым ртом, обжигает кожу губами, алчно в себя втягивает.

Вроде и поглубже вдыхая, захватывая воздух жадно, но и ее не отпускает из своего захвата.