– Не высовывайся пока. Я этим занимаюсь. Но могу не успеть. Думаю, что его скоро возьмут.

– Имеешь в виду конторские?

Тима кивнул. Дмитрий сказал:

– Желательно до этого успеть понять зачем он приехал в Болшев.

***

Кирилл полулежа развалился в глубоком стеганом кресле в английском стиле, стоявшем в кабинете его дома. Он держал в руке стакан с алкоголем. Глаза его были затуманены, на лице отражалась усталость и безысходность. Он был пьян. Вошла Наташа. Какое-то время она просто смотрела на представшую ее взору картину и стояла молча. Потом подошла к нему вплотную, опустилась на колени рядом с креслом, схватила его за воротник рубашки и начала трясти за грудки:

– Опять напился? Что ты так раскис, смотреть тошно! Возьми себя в руки! – Наташа брезгливо отбросила его обратно к спинке кресла. – Эх, рохля!

Она отошла дальше, села на диван, стоящий напротив кресла, и снова посмотрела на Кирилла. В комнате был блеклый свет. Он падал ей на лицо, на котором отражалась злость.

– Так и знала, что на тебя нельзя положиться. Зачем я только с тобой связалась? Надо было подыскать кого-нибудь более подходящего, а не такого мозгляка, как ты!

– Так и поискала бы! – Кирилл говорил, растягивая речь. – Чего пришла? Душу отвести? Больше негде выговориться?

– Дурак ты! Я пришла чтобы сказать тебе, что твой Торбеев намедни в Болшеве ошивался. – Кирилл ошарашенно вскинул на нее свою голову. – Да, милый. Вчера нашел меня и стал про Диму расспрашивать. И про эту его… Юлю.

Он неуклюже поднялся из кресла:

– И что… что ты ему сказала?

– Дала наводку на последнюю. Дима вчера у Андрея вертушку выпросил. Что-то случилось у них там с ней. В тот момент, когда они с Андреем разговаривали, я рядом была. Потом братца порасспросила, он же «святая простота». Так он мне и выдал, что вроде она в тяжелом состоянии, нужно было срочно в Болшев вести. Вот это я Торбееву и слила.

– А про меня?

– А что про тебя? Он про нас с тобой не в курсе. Он и ко мне-то пришел только потому, что Димой заинтересовался.

Кирилл плюхнулся обратно в кресло. Наташа спокойно продолжала:

– Так что вот такие дела, милый.

Вдруг ее тон резко сменился на агрессивный:

– Пока ты тут сидишь и сопли пускаешь, Торбеев по ходу скоро разберется в том, что плакали его денежки. Если уже не разобрался. – Наташа встала и начала быстро ходить по комнате. – Зачем я только во все это с тобой ввязалась? Ну как можно было полагаться на такого клинического неудачника? Ведь такое дело было, ну просто офигеть какое дело! Как можно было и здесь облажаться?

– Как, как… – апатично промямлил Кирилл. – Сядь да покак…

– Я же и людей тебе всех подогнала. Оставалось только взять и сделать!

Наташа остановилась и презрительно посмотрела на Кирилла:

– Да, – вздохнула она, – Дима бы никогда такое дело не профукал…

Кирилл вскинул лицо на Наташу и с ненавистью произнес:

– Дима? Не смей при мне даже имя его произносить! Никаких у него скоро дел не останется! Я ему башку откручу, слышишь?

– Кишка у тебя тонка! – Наташа направилась к выходу. – Ты бы лучше о своей башке позаботился. Скорее это тебе ее скоро Торбеев открутит. – Она смачно сплюнула на пол. – Если что, я тебя предупредила. И помни, я не при делах!

Наташа хищно улыбнулась и вышла из кабинета. Кирилл был угрюм. Он поднес ко рту стакан и выпил содержимое залпом.

– Посмотрим еще, кто кого, – буркнул он себе под нос.

Дмитрий и Юля сидели на лавке возле пруда в саду Анастасии. Рядом на земле стояла клетка с птицей. Юля куталась в плед.

– Не холодно? Может, вернемся в дом?

– Нет, Дима, здесь так здорово. Не хочется обратно. Мне тепло. – Юля попеременно смотрела то на Дмитрия, то на птичку. – Где ты его нашел?

– Костя помог. У него есть знакомый, который специализируется на птицах. Осенью ловит годовалых певчих на продажу, зимой занимается с ними, кормит специальными смесями. Тех, что не запевают, он весной отпускает, а певчих продает. Вот так и попал самый певчий зяблик к самому певчему Зяблику.

Он смотрел на Юлю с нежностью, а потом наклонился к ней и поцеловал. Когда они оторвались друг от друга, Юля сказала:

– Спасибо тебе. Ты для меня такие приятные вещи делаешь. Даже не знаю, как тебе все это в голову приходит. – Она умолкла и заглянула ему в глаза. – Дима, а почему вдруг «Зяблик»?

Он улыбнулся:

– Не знаю… Как увидел тебя в первый раз… Мокрая, от холода вся дрожала… Сразу подумал почему-то… Зяблик. – Дмитрий изучающе посмотрел на Юлю и улыбнулся. – А потом оказалось, что ты еще и поешь. В жизни не слышал, чтобы кто-то так пел! Тебе надо этим заниматься, Юля.

Она вздохнула:

– Спасибо, конечно, но я думаю, ты преувеличиваешь. Просто ты влюблен!

– Нет, не преувеличиваю. Я тоже немного в этом смыслю.

– Ты еще не слышал, как пела моя мама! Вот уж кто пел так пел! – Юля задумалась, как будто она вспомнила о чем-то приятном, умиленно улыбнулась и снова перевела взгляд на Дмитрия. – Пока я занималась музыкой, я встречала многих людей, которые прекрасно пели. Но только единицы из них были профессионалами. Это ведь нелегко. Так что я не питаю иллюзий. – Она засмеялась. – И к тому же я для этого уже слишком стара!

Юля озорно поцеловала Дмитрия в щеку. Он улыбнулся:

– Не говори глупостей! У тебя еще вся жизнь впереди. Долгая и прекрасная жизнь.

В этот момент в его кармане зазвонил телефон. Он достал трубку, посмотрел на экран, а затем на Юлю.

– Прости, надо ответить.

Дмитрий встал и отошел дальше от Юли, чтобы она не могла услышать его разговора.

– Слушаю, Тимофей Семенович!

– Дима, я сразу к делу. Новости две. Наташа сегодня была у Кирилла. Будет лучше, если ты сам послушаешь…

– Хорошо. Когда будешь?

– Скоро. Уже в дороге. А вторая новость… В общем… Торбеева потеряли. Он ушел.

– Как?!?

– Он долго не показывался, меня это обеспокоило. Послал ребят, чтобы проверили, а его там нет. И, судя по всему, давно.

Дмитрий вздохнул:

– Тима… Но как?..

– Машина на месте. Видимо, узнал о слежке. Все бросил и ушел прямо так. Где он не знаю. Пока.

– Та-ак… – Дмитрий сделал паузу. – Надо усилить здесь охрану. Знаю, что ты не хочешь светиться, но сейчас не до этого.

– Согласен. Уже распорядился. Будь осторожен. Скоро буду.