Миссис Дженкинс очень нервничала. Она все твердила, что это было так давно и она сомневается, что способна будет на кого-то указать. Инструктировавший ее офицер успокоил свою подопечную, принес ей чашку чая и объяснил, что у нее будет время хорошенько всех разглядеть и все припомнить. Если понадобится, она может попросить мужчин повернуться вправо или влево или встать к ней анфас. Несколько раз он повторил, что выстроившиеся для опознания мужчины не способны увидеть ее сквозь одностороннее стекло.

Ленгтон с Анной терпеливо ожидали, когда же начнется процедура опознания. Наконец миссис Дженкинс приступила к делу. Очень долго она прогуливалась взад и вперед вдоль окна, наконец остановилась посредине — как раз напротив Виккенгема. Она попросила, чтобы все мужчины повернулись налево, затем направо. Затем попросила, чтобы все они закрыли левой рукой нижнюю часть лица. Когда они все это проделали, женщина вновь прошлась вдоль окна. Она второй раз остановилась напротив Виккенгема.

— Вы узнаете мужчину, который звонил в вашу дверь девятого января этого года? — спросил офицер.

Миссис Дженкинс облизнула губы. Ленгтон вздохнул.

— На нем нет кольца с печаткой, — тихо сказала Анна.

— Знаю. Подождем.

Ленгтон прибавил звук. Женщина теперь попросила присутствующих мужчин что-нибудь сказать. На вопрос, что именно она хочет от них услышать, та ответила, что нечто вроде: «Извините, что вас побеспокоил». Мужчины один за другим произнесли эти слова. И снова она остановилась напротив Виккенгема.

— Ну же, давай! — прошипел Ленгтон.

Миссис Дженкинс заколебалась, затем повернулась к офицеру:

— Я думаю, это номер пять, но, когда я его видела, у него на мизинце было кольцо с печаткой. У него такой же голос, хотя я и не могу быть уверена на сто процентов.

Ленгтон переглянулся с Анной:

— Черт, этого недостаточно.

— И все же его прижали. Она указала на него.

— Да, знаю. Но не на сто процентов. Мне придется его отпустить.

Анна кивнула, и они прошли в комнату для допросов, где обычно усаживали подозреваемых. Когда они шагнули внутрь, Виккенгем стоял к ним спиной, глядя в окно.

— Премного благодарны вам за потраченное время, мистер Виккенгем. Мы весьма ценим то, что вы к нам приехали. Наш водитель доставит вас домой.

Виккенгем медленно повернулся к ним лицом:

— Я знал, что это пустая трата времени. Приношу извинения, что покуда не сумел предоставить вам все контактные телефоны, по которым вы могли бы проверить мое алиби, но у меня больше нет секретаря. Сегодня во второй половине дня вас устроит?

— Да, сэр, большое спасибо.

Стиснув зубы, Ленгтон заставил себя казаться радушным, когда Виккенгем пожал ему руку и улыбнулся Анне:

— Рад был снова вас увидеть. Для меня это, конечно, было неудобно, но, думаю, вы сделали то, что должны были сделать.

— Да, — ответила она, как и шеф, приклеив улыбку.

Затем Ленгтон поинтересовался, не оставит ли им Виккенгем координаты своей бывшей жены и детей, поскольку их необходимо опросить. Анна, глядевшая на него в упор, заметила, как у того на мгновение сузились глаза и сжались челюсти.

— Опросить мою семью? Зачем, скажите на милость?

— Такова процедура, сэр. Если вы изволите пройти с нами в комнату следственной бригады, мы сможем сделать это быстрее и удобнее для вас.

Вздохнув, Виккенгем сел, извлек из кармана пиджака электронный органайзер:

— Лучше сделаю это сейчас, чтобы больше не терять времени.

— Большое вам спасибо.

Анна записала адреса и телефоны его сына, дочерей и бывшей жены, никак не отреагировав, когда обнаружилось, что одна из его дочерей проживает в Ричмонде.

— Доминика живет в Милане, но постоянно наезжает в Лондон повидаться с девочками. Почти все каникулы они проводят с ней. Эмили — студентка, а Джастин работает при конюшне. Сын, как вам известно, живет в моем имении со своей подружкой Гейл Харрингтон.

В продолжение всего разговора он являл собой радушие и любезность, даже пошутил по поводу того, сколь нелегко им будет побеседовать с его экс-женой, поскольку она постоянно в разъездах.

— А в остальное время она поглощена шопингом! Милан поистине обувная Мекка! — рассмеялся он.

Было уже почти пять часов дня, когда Ленгтон вернулся в комнату следственной бригады подвести итоги. Полицейские из службы наблюдения были уже подняты на ноги и отправлены с заданиями. Им предстояло проверить алиби Виккенгема и уже следующим утром начать опрашивать тех, кто это алиби мог подтвердить. В списке семейных связей, которые надлежало отследить, первой значилась Джастин Виккенгем, поскольку она жила в Ричмонде, недалеко от того места, где обнаружили тело Луизы Пеннел. Теперь у них имелось прямое указание на место совершения убийства.

— Может, его и не на все сто опознали, но для меня этого достаточно, и мы сделали так, как нам советовала профессор Марш: дали ему побольше веревки! Сегодня мы славно поработали — так держать и дальше! Завтра собираемся в восемь утра.

К этому времени связались со всеми родственниками подозреваемого и получили их согласие встретиться с детективами. Им просто сказали, что следователям необходимо задать несколько вопросов касательно ведущегося дела. Доминика Виккенгем была в Париже и на следующий день намеревалась вернуться в Милан. Ленгтон должен был вылететь туда, чтобы с ней встретиться.

Вечером, уже расходясь по домам, в следственной бригаде гадали, кто же будет сопровождать туда шефа.

Лишь оказавшись дома, Анна осознала, до какой степени вымоталась за этот день. Приняв душ и наскоро перекусив, она легла в постель и тут же отключилась. На следующий день она с Баролли на пару собиралась опрашивать младшую дочь Виккенгема, Эмили, — студентку Лондонской школы экономики, жившую в маленькой квартирке близ Портобелло-роуд. Ленгтон с Льюисом тем временем должны были встретиться с Джастин Виккенгем. Предполагалось, что после этого они соберутся в участке и всей компанией отправятся в Мейерлинг-Холл брать показания у Эдварда Виккенгема. Единственный человек, с которым не удалось связаться, была Гейл Харрингтон: та до сих пор пребывала в санатории. Алиби Виккенгема на девятое января еще проверялось — на данный момент те лица, чьи телефоны дал Виккенгем, подтвердили, что он действительно в тот день был с ними.

Баролли с Анной встретились утром в полицейском участке и уже в восемь тридцать отправились на встречу с Эмили. Девушка сказала, что у нее в десять лекции, поэтому ей было бы удобнее пообщаться с детективами пораньше. Квартира ее располагалась над магазином в менее богатой части Портобелло-роуд. Несмотря на будний день, вся улица кишела палатками.