– А Баттеруорт… – улыбнулся Чарльз.

– Отложит кирпич! – хором ответили мы. Любые изменения в планах вызывали одну и ту же реакцию у полковника Баттеруорта, и она уже превратилась в своего рода клише.

Гомер пожал плечами. Он тоже провел все расчеты.

– Давайте изложим наш план полковнику и посмотрим, упадет ли он, схватившись за сердце.

– Космические станции? – предложил Чарльз. – Но у них та же проблема, что и у колоний на Луне. Если мы начнем строить здания и инфраструктуру, чтобы сохранить жизнь людей, то на несколько десятилетий задержим создание кораблей-колоний. И построек должно хватить на значительную часть из этих пятнадцати миллионов, иначе все наши усилия будут потрачены впустую.

Я мрачно кивнул. Подобные мысли приходили и в мою голову. Неудивительно, что остальные Бобы тоже об этом подумали. Но все, что мы попытаемся сделать, отвлечет нас от кораблестроительства. Любое нововведение должно незначительно влиять на главный план, либо принести огромную пользу за достаточно короткое время.

– И хуже всего то, – сказал Артур, – что даже если мы ни на шаг не отойдем от нашего нынешнего плана, то все равно не спасем всех.

Я почесал в затылке.

– Мы постоянно к этому возвращаемся. Все наши идеи никак не улучшают ситуацию в целом. Думаю, сейчас мы можем лишь придерживаться выбранного курса и надеяться на то, что закончим работу раньше срока.

Я окинул взглядом остальных. Никто не хотел смотреть мне в глаза.

Я ухмыльнулся.

– Черный кирпич без каких-либо отличительных особенностей. Размеры – один на четыре на девять. – Я посмотрел на Марвина.

Он закрыл лицо руками и отчаянно замотал головой.

– На заднем плане играет «Так говорил Заратустра», – продолжил я.

Марвин застонал.

– Дельтанцы вскакивают, один из них бросает в воздух кость… – Марвин опустил руки и закатил глаза. Я подождал еще несколько секунд – для пущего эффекта, а затем сменил гнев на милость. – Значит, просто возьмем беспилотник?

Марвин потер переносицу.

– Даже не верится, что мы с тобой родственники.

Я со смехом повернулся к столу.

– Кстати, у нас ведь теперь есть беспилотники с динамиками, так что мы можем разговаривать с дельтанцами. Пожалуй, я не буду устанавливать контакт с кем-то из старейшин, а сразу отправлюсь к Архимеду.

– О, вот тут я с тобой согласен. Все остальные, скорее всего, просто сбегут с воплями. Архимед же заинтересуется.

Я кивнул.

– Значит, никакой фоновой музыки?

– Угу.

* * *

Судя по картинке, которую передавал беспилотник-наблюдатель, Архимед, как обычно, обходил окрестности. Он каждый день менял свой маршрут и в последнее время стал копать ямки в случайно выбранных местах, пытаясь найти новые кремни. Раньше его сопровождали двое других юнцов, но им это быстро надоело.

Я расположил один из беспилотников на дереве, которое стояло рядом с маршрутом Архимеда. Беспилотник замаскировался, и даже если Архимед его заметит, то решит, что он – просто часть ствола.

Дельтанский язык оказался настолько гортанным, что человек не в силах его воспроизвести, поэтому я настроил программу-переводчик так, чтобы говорить по-английски, не заботясь о тонкостях.

– Архимед.

Архимед дернулся, затем встал в защитную стойку и начал оглядываться по сторонам.

– Не бойся. Я хочу помочь тебе и твоему народу.

Архимед медленно выпрямился, но продолжил искать источник голоса.

– Кто ты? Где ты?

– Архимед, я так далеко, что ты не можешь меня увидеть. Я – тот, кто уничтожил гориллоида, который на тебя напал. Кроме того, именно я принес кремень.

Глаза Архимеда вспыхнули. Кремень был бесценным сокровищем. Теперь я полностью завладел его вниманием.

– Чего ты хочешь?

Мне в голову пришли самые разные варианты ответа, но потом я решил не усложнять.

– Я хочу, чтобы твой народ ушел отсюда и вернулся в одну из старых деревень.

Архимед широко раскрыл глаза.

– Значит, старый Моисей не наврал? Значит, были и другие деревни?

– Да, Архимед. И в некоторых из них лучше, чем здесь.

– В них есть кремни?

– Да, и там больше воды, больше пищи, лучше укрепления.

Он сощурился.

– Если это так, то почему мы оттуда ушли? Почему не остались там?

Я с улыбкой посмотрел на Марвина.

– А он не дурак, – сказал он.

– Вам нужно было остаться там, Архимед, но в то время твой народ об этом не подумал. А потом их оттуда прогнали.

– Но зачем ты говоришь об этом мне? Почему не обратишься к старейшинам?

– А они меня послушают?

Пока мы разговаривали, Архимед искал, откуда доносится мой голос. Его лицо вспыхнуло от радости, когда он заметил странный участок ствола.

– Ты – дерево?

– Нет, но прямо сейчас я в нем. Они меня послушают?

Архимед фыркнул.

– Они такие глупые. У них нет ответов, но они не задают вопросов. Они просто едят, спят и охотятся.

Я потратил еще несколько минут, обсуждая с ним эту тему. В конце концов он согласился поговорить со старейшинами, но взял с меня слово, что я – если это необходимо – подам какой-нибудь знак. В ответ я отключил камуфляж беспилотника и подвел его к Архимеду.

– Так сойдет?

Архимед застыл, и его глаза стали огромными, но он заставил себя остаться на месте.

– Годится.

* * *

Старейшины сели полукругом лицом к Архимеду. Разговор, похоже, не клеился. Да, Архимед многого достиг за последнее время, и но он все еще был просто юношей. Даже его сверстники начали смеяться над ним.

В конце концов я решил, что с меня хватит. Я активировал беспилотник и остановил его в воздухе над головой Архимеда. Смех и разговоры смолкли так резко, словно кто-то щелкнул выключателем.

Архимед, не будь дурак, сразу понял, почему все его соплеменники смотрят в точку у него над головой. Он, прирожденный артист, не поднял взгляд и не стал упоминать о беспилотнике, а просто сложил руки на груди и самодовольно улыбнулся.

– Общие черты можно найти даже у самых непохожих друг на друга культур, – заметил Марвин.

– И даже у разных видов, – ответил я.

Все прекрасно помнили разлетевшегося на части гориллоида, а беспилотник выглядел достаточно похожим на снаряд. Его вид убедил дельтанцев, и после его появления Архимеду уже никто не возражал. Архимед объяснил им все то, что ему сказал я, а когда он закончил, Моисей вскочил и принялся орать на всех. Его речь была бессвязной и в основном состояла из вариантов фразы: «Я же говорил». Похоже, что его истории уже много лет считались бреднями, но сегодня он был отмщен.