Это очень ценная информация. Получается, что когда монголы подошли к городу, то там и грабить было нечего и в плен брать некого. Что значительно облегчало их командующему задачу по соблюдению воинской дисциплины.

«Между тем Батый подступил к Угличу и требовал через переводчика добровольной покорности, обещая за то милость и грозя ужасною караю, в случае отказа и сопротивления. Преклонных лет Боярин, с несколькими другими поспешил навстречу Батыю, поднес ему богатые дары и просил пощадить город и жителей от истребления. Батый, приняв дары и обещал, что он не только не намерен разорять город, но напротив принимает его под свою защиту и покровительство, если Угличане в точности выполнят его требование. Требование же Батыя состояло в том, чтобы Углич признал власть его над собою, принял бы и прилично содержал Баскаков или сборщиков дани, чтобы исправно выплачивал пошлину, которую он положит; и наконец, чтоб Углич не избирал себе Князя без воли и согласия на то Хана. Угличанам некогда было разсуждать об условиях, они согласились на все, чтобы спасти только жизнь себе и своих семейств, ибо отказать Батыю в его требовании, значило бы осудить себя безумно на мученическую смерть. Батый вступил в Углич, приказал строго своему войску не обижать жителей его, как новых своих подданных и добровольных данников. Углич был взят Батыем в феврале 1237 года; повествуют, что Батый имел в Угличе дневку, то есть отдохновение, и простоял около трех дней» (с. 49–50).

Первое, что бросается в глаза, так это то, что вместо Бурундая назван Батый. Но джихангир никогда в Угличе не был, и вполне вероятно, что народная молва со временем сделала именно его главным действующим лицом. Одно дело хан Батый – и совсем другое какой-то там Бурундай. Довольно своеобразно выглядит и требование оставить в Угличе баскака. Это уже эпоха Александра Невского, да и кто поручится за то, что когда орда уйдет из Углича, ханскому чиновнику горожане не свернут шею?

Обратим самое пристальное внимание на два факта. Во-первых, местные жители постарались торжественно встретить завоевателей, и это совпало с намерениями Бурундая не обострять с ними отношения. Во-вторых, в Угличе монголы находились три дня. Здесь даже гадать не надо, почему это произошло – темник уточнял расположение боевого стана Георгия Всеволодовича. Люди Бурундая рыскали по окрестностям в поисках информации, а военачальник её сопоставлял и анализировал. И к исходу третьего дня Бурундай не только знал точное расположение русских полков, но и то, каким образом добьется победы.

Принцип концентрации всех сил на направлении главного удара придумал фиванский стратег Эпаминонд, и с тех пор он был взят на вооружение лучшими полководцами в мировой истории. Бурундай про Эпаминонда никогда не слышал, но сам принцип знал, и поэтому можно предположить, как действовал монгольский военачальник. Понимая, что и со стороны Бежецка и со стороны Волги русские могут ждать атаки, он решает нанести удар с юга – от Углича в район современного села Воскресенского. Таким образом, Бурундай невольно повторял путь Владимира Угличского, но зато сразу убивал двух зайцев. Сначала отрезал угличский полк от главных сил, а затем атаковал боевой стан князя Георгия с той стороны, откуда его не ждали. Отряда из 3000 нукеров было вполне достаточно для удара по Божонке, силы русских там были невелики. Остальные тумены должны были выдвинуться в район Станилово – Игнатово и ударить по великокняжеским полкам. Собрав все наличные войска в один кулак, Бурундай намеревался внезапной атакой внести панику и сумятицу в ряды русского воинства, а затем нанести врагу решительное поражение. Не дать князю Георгию времени свести полки вместе и организовать отпор. Темник хотел повторить ситуацию на Калке и бить врага по частям, только в несколько иной ситуации. Для достижения успеха ему были необходимы два условия – внезапность и концентрация всех сил на направлении главного удара. Оба эти условия Бурундаю удалось выполнить, что и послужило ключом к успеху.

* * *

Русские ждали орду, но только ждали её от Бежецка, а не с юга. И напрасно люди князя Владимира отслеживали дороги в сторону Твери и Торжка. Никому даже в голову не пришло, что монголы просочились в русский тыл. Что 3000 нукеров уже скачут по льду Сити к Божонке, а полк Дорожа вот-вот столкнётся с туменами Бурундая. Время начало безжалостный отсчёт последних минут перед битвой, которая на столетие вперёд определит судьбу Руси.

В Божонках монголов не ждали. Приближение вражеских конных сотен заметили случайно, и потому тревога, которую дозорные подняли перед рассветом, была для угличан совершенной неожиданностью. Воины хватали первое попавшееся под руку оружие и выбегали на улицы, по которым уже носились вражеские всадники, расстреливая из луков и рубя саблями метавшихся в панике людей. Несколько подожжённых степняками изб ярко пылало на окраине, и при свете огня можно было разглядеть весь масштаб нежданной беды. Князь Владимир, вынырнув из сна, выскочил на крыльцо избы в красной рубахе и полушубке, с мечом в руках, без шлема и панциря. Понимая, что времени уже нет, князь прыгнул в седло и бросился в бой, стараясь сплотить вокруг себя людей. За ним кинулись его гридни, тоже без доспехов, с одними мечами в руках. Желтая луна освещала тусклым светом панораму сражения.

Рубились на улицах и заваленных снегом огородах, в избах и за околицей, на льду реки и у самого леса. Застигнутые врасплох, угличане делали всё возможное, чтобы склонить исход битвы в свою пользу, но силы были неравными. Напрасно князь Владимир и его воеводы метались среди горящих изб, собирая воев и пытаясь организовать отпор врагу. Каждый из угличан бился сам по себе, а монголы сражались плечом к плечу. Сеча у Божонок была яростной, но короткой. Вскоре из княжеской дружины в живых практически никого не осталось, и судьба битвы была решена. Огонь постепенно охватывал всю деревню, рушились в пламени избы и строения, а немногочисленные уцелевшие ратники пробивались к лесу, надеясь укрыться от монгольской конницы.

Князь Владимир, с горсткой израненных и истомленных боем гридней, сумел вырваться из кольца врагов и затеряться в лесной чащобе. Но так повезло далеко не всем, большая часть угличского полка полегла в Божонке и на окрестных полях. Монголы, разграбив и спалив деревню, развернулись и ушли тем же путем, которым и пришли. На месте Божонки осталось лишь чёрное пепелище, где виднелись остовы сгоревших изб. Внезапно закружившая позёмка припорошила кровь и пепел вместе с телами павших ратников.

* * *

Три тысячи пеших ратников полка воеводы Дорожа двигались на Божонку, вытянувшись длинной лентой по замерзшему руслу реки. Выступили затемно, шли не таясь, поскольку не чувствовали никакой опасности среди глухих ситских лесов и бездонных болот. Скорее по привычке, чем по необходимости, воевода отправил вперед конный разъезд. Сам Дорож в окружении гридней охраны ехал во главе полка и мирно подремывал в седле.

Полк отошел совсем недалеко от расположения главных сил великокняжеской рати, когда появились монголы. Из-за поворота реки выехали несколько всадников и, яростно нахлестывая коней, понеслись навстречу пешим ратникам, что-то громко крича. Дорож стряхнул с себя дрёму и, приглядевшись, узнал этих людей. Это были его личные гридни, отправленные впереди полка осматривать дорогу. Неожиданно один из дружинников вылетел из седла, сбитый стрелой. Следом за беглецами на излучине реки появились многочисленные конные нукеры.