со своей дочерью вопрос интимности переписок. Они даже представить себе не могли, что что-то может случиться или что их дочь может сделать нечто подобное. Однако теперь родители понимают, что разговор должен состояться. Они должны показать своей дочери, что поддерживают ее, и в то же время им нужно подготовить ее к принятию правильных решений о том, как нужно вести себя с людьми лично и онлайн, и этот разговор особенно важен сейчас, так как скоро их дочь будет учиться в колледже. Энн с мужем планируют разговор с Алисой так, чтобы показать ей, что они знают о компрометирующих фото и хотят поддержать ее.

Утром следующего дня мама поднимается к девочке в комнату и приглашает ее присоединиться к завтраку. Все трое садятся за стол и несколько минут ведут легкую беседу.

⊗Зеленый свет

Мама: Алиса, мы подумали, что ты должна знать: мама Шарлотты рассказала нам, что Дилан показывал другим людям видео, которыми вы делились друг с другом.

Алиса смотрит в свою тарелку.

Мама: Неудивительно, что у тебя была трудная неделя. Не представляю, каково это.

Алиса: Я не хочу об этом говорить.

Папа: Мы с мамой просто хотели, чтобы ты знала, что мы тебя любим и поддерживаем. Это ужасное нарушение частной жизни – показывать личную переписку посторонним.

Мама и папа начинают с прямого заявления, чтобы дать девочке понять: они знают о произошедшем, – и сразу после этого проговаривают, что осуждают поведение Дилана и хотят поддержать ее, а не сделать выговор.

Алиса начинает плакать.

Мама: Как ты себя чувствуешь?

Алиса: Как, ты думаешь, я себя чувствую?! Мне стыдно, страшно, и грустно. Я просто ужасно себя чувствую!

Мама: Я думаю, любая девушка или женщина почувствовала бы то же самое. Я вижу это по сигналам, которые подает твое тело. Ты вся сгорбилась и будто сжалась, и всю эту неделю ты выглядела такой грустной. Конечно же, ты чувствуешь себя преданной.

Мама помогает Алисе определить свои эмоции и признает их.

Алиса (кивает): Честно говоря, я не знаю, как вернусь в школу. Как Дилан мог так поступить со мной?

Папа: Ты знаешь, с кем он делился видео?

Алиса: Точно с тремя своими друзьями, а может, и еще с кем. Про друзей его мне Шарлотта сказала.

Папа: Поступок Дилана меня ужасно злит. Неудивительно, что ты так себя чувствуешь.

Мама: Может, мы втроем могли бы погулять с собакой чуть позднее? Там мы все дадим себе время расслабиться, и после давайте вместе подумаем, как помочь тебе справиться с этим, милая.

Алиса: Может быть. Но у меня много домашки.

Папа собирает больше информации и признает чувства Алисы, делясь своими собственными чувствами. Мама понимает, что эмоции накаляются, и лучше отложить их разговор о решении задач на потом – так у них будет возможность успокоиться и более продуктивно все обсудить.

Пока Алиса делает домашнее задание, мама с папой садятся и обсуждают разговор о решении задач, который они должны провести с дочерью. Они оба признаются, что сердиты на нее за участие в секстинге, но они оба понимают, что обсуждение ее недальновидности не поможет, а напротив, приведет к ссоре. К тому же они не хотят, чтобы она чувствовала себя виноватой в том, как поступил с нею Дилан. Полноценный разговор о секстинге и о недопустимой откровенности фотографий, которые она отправляла своему парню, придется отложить на другой раз. В данный момент они должны сделать все возможное, чтобы разрешить сложившуюся ситуацию: помочь дочке справиться с чувством обиды и предательства и свести к минимуму любой ущерб, который могут нанести ей компрометирующие видео в интернете.

После ужина они вместе выгуливают собаку. Это дает им возможность решать проблемы Алисы в нейтральной обстановке, где ей не нужно поддерживать зрительный контакт, если она почувствует угрозу или смущение.

Папа: Эй, Алиса, не хочешь ли ты провести мозговой штурм о том, как устранить негативные последствия этих видео?

Алиса: Я думаю, что сделаного не воротишь, пап. Кажется, тут я ничего не смогу сделать.

Папа: Хм. Я просто думал о том, что, возможно, есть какой-то способ остановить Дилана и тех ребят, которые уже получили видео, от того, чтобы они продолжили делиться ими.

Папа действует очень мягко и осторожно.

Алиса: Как можно это сделать?

Папа: Ну что ж, давай набросаем пару идей и посмотрим, что мы придумаем, даже если эти идеи могут показаться безумными. Потом мы их взвесим и выясним, какие из них имеют смысл.

Мама: Я не думаю, что эти дети понимают: что попадает в интернет однажды, остается там навсегда. И есть законы, запрещающие распространять откровенные фотографии без согласия, так что мы могли бы сообщить о них в полицию.

Папа: Мы могли бы поговорить с родителями Дилана, чтобы они заставили его удалить все фото и видео.

Алиса: Шарлотта дружит с детьми, у которых, как мы думаем, есть фотографии. Я попрошу ее встретиться с этими ребятами и сказать им удалить фотографии, и она убедится, что они все удалят. Может, ей удастся выяснить, показывали ли они фотки еще кому-то.

Мама: Кто-нибудь также мог бы поговорить об этом напрямую с Диланом.

Папа: Или мы могли бы связаться со школой и посмотреть, смогут ли они что-нибудь сделать. Все друзья Дилана ходят в твою школу, верно, Алиса?

Алиса (кивает): Я нравлюсь Заку, другу Дилана. Он сказал, что понимает, почему я порвала с ним. Возможно, я смогу поговорить с ним об этом. Честно говоря, часть меня просто хочет покончить со школой прямо сейчас. Тогда мне бы не пришлось ни с кем встречаться; я могу окончить школу онлайн, и вся история эта история кончится.

Она с надеждой смотрит на родителей.

Папа: Хорошо, у нас есть много идей. Давайте пройдемся по ним и выясним, что мы можем сделать. Цель состоит в том, чтобы свести к минимуму ущерб для тебя, милая, и стереть фото из вашей переписки с телефонов и компьютеров других людей.

Папа избегает прямого ответа на предложение Алисы сменить школу, чтобы не вступать с ней в спор. Вместо этого он переходит к процессу решения задач.

Мама: Как насчет идеи обратиться в полицию? Распространение откровенных изображений без согласия является преступлением.

Алиса: А если они в самом деле арестуют Дилана? Я действительно ОЧЕНЬ злюсь на него, но, если его арестуют, это будет просто ужасно.

Папа: Ну, давайте начнем