«Информационные системы в музейных и выставочных комплексах», базовую кафедру в Красноярском краевом культурно-историческом центре «На Стрелке». Ректор уделял большое внимание гуманитарному факультету. При нём была открыта специальность «Информатизация социальных систем», переросшая в Институт информатизации социальных систем, который возглавила В. Т. Ковалевич.

Как ректор С. А. Подлесный был требовательным и достаточно жёстким управленцем (или как теперь говорят — менеджером), несмотря на природную тактичность и интеллигентность. Про таких в народе говорят: «Мягко стелет, да жёстко спать!» Он не терпел разгильдяйства, требовал результатов работы и выполнения начатых дел до конца, никогда не забывал контролировать состояние поставленных задач и принятых обязательств. Припоминаю такой случай: как-то на ректорате при обсуждении очередного юбилея КГТУ я высказал идею о необходимости создания Музея КГТУ и написания книги о ветеранах войны и труда. Меня поразила быстрота его реакции в принятии верного решения. Выслушав мои эмоциональные рассуждения, он, как всегда, спокойно тихим голосом сказал: «Да, это надо делать, ветеранов забывать стыдно и нельзя. Вот Вы этим и займётесь. Это моё поручение Вам и завтра занесите мне план мероприятий и Ваше видение». Это была действительно большая и важная работа, так как надо было отыскать всех, кто стоял у истоков Политехнического института, взять интервью у ветеранов. В конце концов эта книга о ветеранах была написана, несколько раз переиздавалась, в том числе в подарочном варианте, благодаря поддержке и помощи проректора по информационным технологиям КГТУ А. В. Сарафанова и финансовой поддержке председателя Ассоциации выпускников КПИ-КГТУ профессора А. А. Михеева. Сейчас эта книга находится в Музее СФУ. Это только один из примеров принятия верных решений в сложной работе ректора.

Меня всегда поражало его уникальное умение и желание работать с огромным количеством документов и других бумаг. Он был бюрократом в хорошем смысле слова и, бесконечно сидя за столом, сам писал эти бумаги, а девчонки Наташа и Лена из машинописного бюро едва за ним успевали вдвоём. Два его стола в кабинете были всегда завалены бумагами, в которых он каким-то непостижимым для меня образом легко ориентировался и всегда быстро находил нужный документ, ради которого вызывал меня к себе в кабинет. Результатом этой бюрократической работы были чёткие и ясные программы, графики и планы множества подразделений и секций на весь учебный год с чётким расписанием сроков выполнения и ответственных за работу. Несомненно, это своего рода талант.

Мне также хочется отметить некоторые черты его характера и его отношение к коллегам. С. А. Подлесный был поразительно интеллигентным и тактичным человеком даже по отношению к тем людям, которые этого не заслуживали и предавали его. Я никогда ни разу не слышал, чтобы он повысил голос на кого-либо, хотя видел его в разных ситуациях. Думаю, что он умел себя сдерживать, хотя человеком был гордым и честолюбивым. В отношениях с людьми он был достаточно закрытым и не терпел панибратства. Не любил рисковать и был очень законопослушным в отношении выполнения министерских указов, даже если понимал их нелепость.

Однако он был совершенно другим человеком дома и в узком кругу друзей: общительный, весёлый, открытый. Вспоминаю случай, когда он пригласил к себе домой приехавшего с визитом в КГТУ ректора Берлинского технического института господина Шмидта и меня в качестве переводчика. Это был незабываемый великолепный вечер гостеприимства, бесед и юмора. Таким я С. А. Подлесного не знал: меня поразило его творческое отношение к тому, что он делал собственными руками и особенно то, что мебель в гостиной он сделал собственноручно. Это было для ректора круто — даже немец был поражён.

И ещё мне запомнилось в тот вечер его отношение к жене Наталье Николаевне, которую он явно обожал. Это чувствовалось в его обращениях к ней, в интонациях, взглядах и её фотографиях, которые он нам показывал и которые висели на стенах. Она, безусловно, была его музой, тихой гаванью от ректорских забот и работ в то бурное постперестроечное время. Надо было выстоять и выжить. И во многом благодаря ректору С. А. Подлесному мы выстояли и сохранились для СФУ. Но это уже другая история…

31 октября 2017 г.

Оправдал доверие коллектива

Громыко Александр Иванович

д-р техн, наук, профессор,

заслуженный радист РФ,

профессор кафедры инфокоммуникаций Института инженерной физики и радиоэлектроники Сибирского федерального университета

1992–2006 гг. — завкафедрой приборостроения, декан радиотехнического факультета, директор Института радиоэлектроники Красноярского государственного технического университета

В феврале 1965 года был открыт радиотехнический факультет КПИ, включивший в себя кафедры «Радиотехника», «Вычислительная техника» и «Физика», а в 1960 году состоялся первый выпуск студентов дневного отделения специальности «Конструирование и технология радиоэлектронной аппаратуры», среди которых были С. А. Подлесный, В. А. Глинчиков, Г. И. Толстихин, С. П. Панько.

В 1966 году завкафедрой «Радиотехника» кандидат технических наук доцент Илья Давыдович Золотарев открыл на радиотехническом факультете аспирантуру и организовал научно-исследовательскую лабораторию, ставшую основой развития научно-исследовательской деятельности на РТФ.

С Сергеем Антоновичем я знаком с 1966 года. По его заданию мне пришлось выполнять исследование динамического диапазона балансного фазового детектора. Трудности заключались в подборе двух идентичных параметров диодов по крутизне и линейности детекторной характеристики. Количество диодов для выбора нужной пары было не ограничено, поэтому идентичность параметров определялась временем измерения сотни диодов.

Первенство в организации НИР на РТФ принадлежит И. Д. Золотареву. С 1965 по 1969 годы заключаемые им хоздоговоры были самыми крупными и составляли более 50 % от всех договоров вуза. В руководимой им НИР работало около 20 человек — Ю. А. Брюханов, В. А. Глинчиков, Ю. Малофеев, С. А. Подлесный, Ю. Н. Тихомиров, Г. И. Толстихин, А. А. Эйдлин, а также студенты — А. Громыко, С. Новиков, Г. Устименко и др.

Лаборатория выполняла НИР по закрытой тематике. Конкретно занимались переводом электронных схем ракет «земля-воздух» на новую элементную базу — транзисторы. Электронные схемы были собраны на пальчиковых и желудевых радиолампах. В то время выпускаемые отечественной промышленностью транзисторы имели очень низкую граничную частоту усиления, сильную температурную зависимость и большой разброс параметра р. Одной из задач хоздоговорной темы была задача разработать широкополосный усилитель на частоту 30 МГц с полосой пропускания 10 МГц и коэффициентом усиления 30 дБ при жестких требованиях к АРУ и температурному диапазону. Транзисторы тех лет имели значительные входные, проходные и выходные емкости и низкий коэффициент усиления и узкий температурный диапазон. Поэтому перевод устройств с радиоламп на транзисторы требовал большого объема экспериментальных исследований, отработки, отладки макетов, включая перестройку ФСС, собранных на £С-элементах. Работали, не считаясь со временем. Часто задерживались до