уже видел одних и тех же демонов с поддержкой данжа и без неё, и тут всё было совсем не так.

Шаг вперёд-вправо, и мой меч срезает ногу злобной твари, ещё шаг, поворот — и заваливающуюся тушу почти перерубает пополам, попутно прижигая рану Светом и выбивая сообщение о свершившемся убийстве. Новый шаг и удар снизу-вверх — мышцы гудят от приложенного усилия, по ушам бьёт хлопок, а не успевший за время гибели товарища и шаг завершить очередной Каннибал Бездны мало того, что разрывается вертикально напополам, так взрывная волна ещё и отбрасывает его ошмётки. Но ничего не закончено, и я бросаюсь к следующему противнику, что опасно-нехорошо двигался в сторону позиции моих девочек. И не просто бросаюсь, а достигаю его, к собственному изумлению, опередив в полёте несколько ошмётков, после чего перерубаю широкую тушу поперёк, будто обычного мясного колобка, может, чуть-чуть туже, относительно хода клинка внутри плоти.

Новое сообщение об убийстве подтверждает, что у меня не галлюцинации, и тут же краем глаза замечаю, как ещё одну тварь, что начала всем телом «впитывать» прилетевшие в неё потроха, пронзило копьём с чуть светящимся от вложенной маны наконечником. Результат был интересным — кусок тела демона, считай, испарило, заметно того дезориентировав, чем тут же воспользовался Джаспер, начиная отрубать от туши конечности и пласты плоти. Вот только, на мой взгляд, махал он медленно, да и видимое усилие, что отобразилось у него на лице… не уверен, что так напрягаться в самом начале боя стоит, но — дело его. Моё же — приложить «Ожогом Света» очередную образину, в которую только что прилетели шесть ярко-голубых комет от Нэроко, и сделать новый шаг — к новому демону, что скоро станет трупом…

В итоге меньше чем за тридцать секунд все твари были мертвы, причём целых три из прорвавшихся через площадные заклинания были убиты дальними атаками моих девочек, а также Мелиссы и её подчинённого мага из гильдии, а у нас из потерь оказалось лишь поломанное копьё. Вернее, пришедший в негодность наконечник… который воин сразу же заменил на новый — кажется, для парня это был вполне рабочий момент. Ну и славно.

— И на кой мы тут нужны? Эти мясорубы сами всех положат ещё до ужина, — высказался боевой алхимик, обращаясь к девочке-кролику.

— Если бы, — мрачно зыркнула на него Эдель, наклоняясь, чтобы вырезать уцелевшую стрелу из тела саблекогтя. — Там внизу будет настоящее пекло.

— Не расслабляемся! — дёрнула лапкой Мелисса, призывая своих к дисциплине. — Я чувствую, что рядом молятся Шадар! В донжоне кто-то должен был уцелеть! Надо найти проход!

И первой же устремилась к воротам центральной башни замка, с нешуточным беспокойством шаря по двору взглядом и настороженно крутя ушками во время бега.

— Отдохните пока, — сделав вид, что достаю флакончик с зельем маны из подсумка, воплощаю его из Магазина и протягиваю Нэроко, — я помогу с ранеными.

— Угу, — приняв бутылочку и уже откупорив пробку, серьёзно кивнула нэка. Я же поспешил за обладательницей круглого кроличьего хвостика над попкой, что уже кликала выживших у покосившихся и покрытых множеством сколов, вмятин и следов от когтей, но всё ещё стоящих деревянных створок.

— Ребята! Это я! Открывайте, мы пришли вас спасти!

— … Босс? — недоверчиво и приглушённо донеслось из-за толстых ворот.

— Да, Вилли, это я! Демоны мертвы, можно выходить!

— … Чем докажешь? — после паузы хрипло ответил тот же мужской голос.

— Не нервируй меня! — ещё на полтона выше возмутилась зайка, притопнув ножкой. — Ты хоть представляешь, сколько я нервов угробила, чтобы собрать экспедицию на спасение ваших неблагодарных задниц?!

— Босс… — с непередаваемым облегчением выдохнули с той стороны. — Погоди, тут баррикада. Ща кликну, кто ещё на ногах. Один не разберу…

— Давай я, — шагнув ближе к створкам, врубаю между ними острие двуручника и налегаю на рукоять, выворачивая левую створку рычагом.

Дерево жалобно затрещало, но особого сопротивления я не ощутил, только в один момент, когда, очевидно, на излом пошёл уже повреждённый попытками таранить ворота со стороны демонов засов, но и он быстро треснул, издав громкий хлопок. После этого створку вырвало, и осталось только раздвинуть её нараспашку, а потом повторить со второй. За воротами же обнаружилась баррикада в высоту прохода и, кажется, до противоположной стены небольшого Т-образного коридора шириной. Продавить такое сложно, но просто раскидать — никаких проблем.

— Ох, старшая, как я рад тебя видеть! — облегчённо выдохнул обнаружившийся за завалами «дядька», закованный в латы по самые брови. И, кстати, эти латы были в настолько хреновом состоянии, что тут невольно задашься вопросом, как они вообще на мужике держатся. Более всего это напоминало консервную банку, которую запихнули в блендер — дыр, разрывов и просто кусков вывороченного металла там было едва ли не больше, чем оставшейся брони.

— Вильгельм, жив всё-таки, скотина пропитая! — весело выкрикнула зайкодевочка, бросившись к человеку и коротко обняв его в районе живота.

— Теперь я рад тебя видеть чуть меньше, — добродушно хмыкнул тот в ответ, бережно и с натуральными слезами на видимых в забрале шлема глазах касаясь рукой голого плечика Мелиссы.

— Как наши? Сколько выжило? — быстро отойдя от проявления чувств, потребовала ответов Глава Гильдии.

— Плохо, — вздохнул здоровяк. — Пойдём, — спрашивать, кто я такой, он не стал, только мазнул взглядом по адамантитовому жетону авантюриста, видимо, не было сил на праздное любопытство, да и вообще, выглядел он так, что непонятно было, как на ногах держится. Вернее, я видел «как» — мужик стоял только за счёт самоусиления маной, но вот откуда у него силы на её контроль, я уже не понимал.

Между тем, Вильгельм уже скрылся за поворотом коридора, своей узостью и извилистостью явно предназначенного для усложнения жизни штурмующих, а ещё через несколько поворотов он вывел нас в небольшой зал, где обнаружились истощённые и почти поголовно раненные люди и кшарианцы, как с жетонами авантюристов, так и просто в доспехах, подобных тем, что носила городская стража Клавинга. И смотрели они на нас как на ангелов небесных. Несколько девушек при виде моего адамантитового жетона натурально расплакались. И я вновь почувствовал себя крайне неловко, на грани со стыдом.

— А… это… всё? — поджав ушки, спросила Мелисса.

— Наверху ещё с дюжину ребят за окнами следят, — мужик устало опустил плечи, — три десятка из