А потом стихает все, разом. Останавливается. Я чувствую, что делаю вдох, но почему-то никак не могу его закончить. Воздух замирает где-то на подступах к легким, в глазах начинает темнеть, и последнее, что долетает до моего сознания, проваливающегося в беспросветный колодец, это возмущенный возглас остроносой:

— Ну не настолько же примитивная?!

Локация: Третья линия обороны

Юрисдикция: домен совместного доступа

Объект: межорбитальное базовое соединение

Сигнал вызова, как и положено, пришел не вовремя: зал высочайших аудиенций — далеко не лучшее место для личных переговоров. Хотя бы потому, что все входящие и исходящие импульсы фиксируются, невзирая на ранги собеседников, и при крайней необходимости могут быть расшифрованы с высокой степенью достоверности.

Выйти вон и уединиться стало бы лучшим решением возникшей проблемы, но, к сожалению, Айдена ожидала встреча, которую он не назначал, не испрашивал и, соответственно, не мог проигнорировать. И все же, промолчать… Нет, совершенно невозможно! Оставалось только скрестить пальцы на удачу и молиться, чтобы операторы наблюдения не заинтересовались сеансом связи, проходящим в нарушение нескольких параграфов внутреннего регламента.

— Поручение выполнено, милорд.

На этом, кстати, можно было бы и закончить: главная цель достигнута, а детали разумнее приберечь для беседы в более комфортных условиях. Стандартная формулировка содержала в себе всю необходимую информацию, и в другое время лорд Кер-Кален принял бы ее без каких-либо оговорок, но сейчас многократно слышанная прежде фраза казалась слишком скупой и настоятельно требовала уточнений. Даже учитывая риск взыскания за превышение полномочий.

— Состояние объекта?

На том конце линии возникла пауза. И судя по отсутствию шумов, вовсе не вынужденная.

— Сенсорная кома.

Не совсем то, что хотел бы услышать Айден, но, с другой стороны, вполне естественное развитие событий. Для поручителя. А вот исполнитель, как выяснилось мгновением позже, имел на сей счет другое мнение:

— Это было нечестно.

Любой лорд, получив подобный упрек, попросту оборвал бы связь. В качестве первичного метода воздействия на подчиненного, позволившего себе лишнее. Далее провинившегося ожидали бы наказания разной степени суровости, в зависимости от сиюминутного настроения оскорбленной стороны.

Неискушенному наблюдателю могло бы показаться, что это ерунда, не стоящая внимания, но табель о рангах, положениям которой Айден следовал всю свою жизнь, утверждала обратное. Действия командира не обсуждаются, и если подлежат оценке, то лишь вышестоящими начальниками и только в части полученного результата, но никак не промежуточных шагов к его достижению.

Выданной вводной было вполне достаточно для проведения операции, это мог бы подтвердить любой аналитик. Остальные подробности только множили количество возможных тактических ходов и уменьшали итоговую эффективность, и исполнитель, выбранный лордом Кер-Кален, знал это чуть ли не лучше поручителя, так почему же…

— Твое заявление требует объяснений.

— Просто нечестно, и все.

Айден вздохнул чуть спокойнее.

Нет, это не бунт, не умышленное нарушение субординации. Всего лишь эмоциональный всплеск. Правда, его истоки тоже могут иметь значение.

— Ты допустил промах по причине недостаточной информированности?

— Никаких промахов, милорд.

— Но?

Еще одна пауза, мучительная для обоих собеседников.

— Я говорил не о себе.

Нечто такое Айден и подозревал.

Вот он, второй шанс перестать множить опасные ответы. Всего-то и надо, что оборвать сеанс связи. Если собеседник хочет высказаться, он найдет другое время и место. Когда все разрешится ко всеобщему удовлетворению, например. Нет нужды торопить события, верно? Но растягивать ожидание было бы…

— Нечестно по отношению к… к объекту.

— Что именно?

— Информационный вакуум.

— Это было неизбежно.

— Это стало неизбежным. Вашей волей, милорд.

Смело, почти дерзко, но, пожалуй, справедливо. И хорошо, что хотя бы один из подчиненных нашел в себе силы для такого выговора. Разумеется, Айден сознавал всю степень ответственности и без напоминаний со стороны, но всегда полезно увидеть свое отражение в чужом взгляде.

— Я ищу решение, Варс.

— Не мне давать вам советы, милорд, но… не медлите дольше необходимого.

А вот теперь и впрямь следовало насторожиться:

— Что-то случилось?

— Не могу утверждать, милорд.

— И почему же тогда я должен торопиться?

— Потому что пока еще объект остается нестабильным.

Такая новость не могла не обнадеживать. Но она же заключала в себе и опасный смысл.

Нестабильность или, как ее называют мозгоправы, пластичность сознания. Непременное и обязательное качество, необходимое для эффективной адаптации в условиях изменчивой внешней среды, но, увы, не только. Еще это влияет и на внутренний кодекс поведения личности.

Разумное существо, как правило, неспособно развиваться непрерывно, поскольку ограничено не слишком-то большими сроками жизни. Поэтому рано или поздно любому внешнему фактору сопоставляется тот или иной код, что упрощает процесс взаимодействия, но резко сужает вариативность отношений. Да, не к каждой проблеме нужен гибкий подход, однако в определенных кругах и сферах…

— Смотри за ним.

— Можно было не упоминать об этом, милорд.

— Смотри внимательно.

— Он настолько важен?

На этот вопрос Айден не мог ответить даже себе самому.

Было слишком много разных чувств. Там, в причальном шлюзе базы. В то мгновение, когда стало понятно, что она пуста по-настоящему.

Ярость, страх, злость, отчаяние. Они прокатились по сознанию лорда Кер-Кален молниеносно, оставляя за собой глубокую борозду, которая медленно, но верно заполнялась чувством вины.

Он обязательно разберется что к чему. Позже. После того как исправит уже совершенные ошибки и постарается не наделать новых.

— А что скажешь ты?

— Милорд?

— Об объекте.

— Недостаточно данных, милорд.

Выкрутился? Пусть думает именно так. На самом деле, будь это правдой, той фразы про нечестность не прозвучало бы. Но каждое слово лжи углубляет яму, на краю которой стоит сам лжец, и об этом стоит напоминать при каждом удобном случае. Например, прямо сейчас.

— Так собирай их дальше.

На самом деле, инструкции должны были быть куда пространнее, но времени хватило только на эти несколько слов, потому что двери в глубине зала медленно и торжественно начали свое движение.