за эти чертовы штаны заплатить, — хмыкнул дед. — А кошака своего побалуй, заслужил, чего уж там. А лучше Назару Борисовичу поручи, он уже не с первым чеширом в одном доме живет, я же говорил, что у твоей бабки такая же тварь была? — я кивнул. — Так что он потребности этих меховых ковриков знает лучше всех нас.

— Учту, — я прикрыл глаза. Все-таки я еще не в форме, слишком быстро устаю. Дед ушел, что-то буркнув на прощанье, я только кивнул ему, не открывая глаз. Наверное, надо было идти в свою палату и ждать прихода следователя, но мне было лениво.

Легкий запах розы я узнал сразу. Приоткрыв один глаз, чтобы убедиться, что это именно Анна, я похлопал по колену.

— Если на что-то надеешься, то тебе придется оседлать меня и все сделать самостоятельно, потому что я явно не способен на подвиги, — поприветствовал я ее.

— Какой же ты кретин, и как я тебя вообще терплю? — Анна вздохнула, но, к моему удивлению, села ко мне на колени, обхватив за шею, и прижавшись к груди. Я осторожно обнял ее за талию и продолжал сидеть, не шевелясь.

— Ты меня терпишь, потому что я, вообще-то, классный парень, а ты самовлюбленная стервочка, которая даже себе не можешь признаться, что влюблена в меня, — после той вспышки ярости наступил откат и меня неуклонно клонило в сон.

— Помечтай, — фыркнула она куда-то мне в шею.

— Но то, что я классный парень, ты признаешь? — я хмыкнул, почувствовав, как она меня слегка укусила. — Ты случайно не вампирша? Так и норовишь куснуть поближе к артерии.

— Ну вот ты меня и раскрыл, как дальше-то жить? — она сокрушенно покачала головой.

— Про тебя ходит столько слухов, я не знаю, во что верить. Может развеешь хотя бы один? Сколько у тебя было мужчин? — она не отвечала, и я решил уточнить. — Ты обиделась?

— Нет, все еще считаю, — я открыл глаза и полюбовался ее ухмыляющимся лицом.

— Это было не смешно, — буркнул я, а Анна положила мне голову на плечо.

— А, по-моему, смешно. Ты-то вообще наглость помноженная на беспардонность. Сколько у тебя было женщин?

— Не скажу, — тут же ответил я. — Это неважно, считай, что ты первая. Что? — я снова открыл глаза, когда она меня несильно ударила кулачком в грудь.

— Ничего, просто странно чувствовать себя совратительницей. По твоей логике я девственника совратила? — она слегка нахмурилась.

— Ну а что, есть чем гордиться, — Анна снова меня несильно стукнула.

— Я горжусь, — ответила девушка и положила голову мне на грудь. — Ты второй, — я, если честно слегка удивился тому, что она вообще ответила. — Это правда, — она вздохнула. — А то, что каждый, кому я разрешила себя до дома подвезти хвастает, что ему удалось меня завалить — так это самомнение и уязвленное самолюбие в них говорит. Я не привыкла с парнями церемониться. Просто, так получилось, что и ты не любишь, или не умеешь церемониться с женщинами.

— Это плохо?

— Это необычно. Но мне нравится. Ты вообще знаешь, как сильно я испугалась, когда ты завалился на землю и не подавал признаков жизни, да еще рана в плече. Столько крови, я ни разу не видела столько крови, — она всхлипнула, но быстро взяла себя в руки. — Кто это с вами сделал?

— Я не знаю, но узнаю, вот это я могу не только тебе, но и себе пообещать. Ань, кто еще пользуется такими духами, что и ты? — она удивленно посмотрела на меня. — Поверь, это очень важно. Ты же, скорее всего лимитированные выпуски покупаешь?

— Вообще-то я покупаю эксклюзив, который специально для меня намешали, — она задумалась. — Вот только я раздала несколько маленьких флакончиков девчонкам, которым запах сильно понравился.

— А ты помнишь, кому именно раздала? — я уже не дремал, а пристально смотрел на нее.

— Светке Снежиной, Ольге Синициной, кому-то еще… нет, не помню, извини, — она покачала головой. Все демоны бездны, ну не бегать же мне по школе не обнюхивать всех девчонок, в конце концов. Это по меньшей мере будет выглядеть странно. А если учесть тот факт, что злоумышленница могла больше и не пользоваться этими духами, так и вообще…

— Ничего, — я погладил ее по голове. — Скажи, а существуют ли маски с лицами людей, как те, с животными, помнишь, как в клубе?

— Может и существуют, но я о таких не знаю, — она покачала головой. — Проще иллюзию внешности другого человека наложить, особенно, если носить чужое лицо будешь недолго. — Мой разум зацепился за это предположение. Иллюзия, это могла быть иллюзия. Было в этом определении нечто знакомое, что вертелось в голове, но никак не хотело сформироваться в полноценную мысль. Казалось бы, вот оно, надо лишь за кончик ниточки уцепиться и можно распутать этот клубок…

— Ага! Я тут умираю, практически уже умер, а они сидят здесь милуются, — в комнату влетел взъерошенный Вольф.

— Ань, ты помнишь, как что-то говорила про мою беспардонность и наглость. Вот, полюбуйся, — я указал рукой на Вольфа. — Чемпион в этих дисциплинах.

— Я это тоже заметила, — Анна пожала губы. — Юра, ты мог бы проявить некоторую деликатность?

— О чем ты вообще говоришь, если моя жизнь рухнула и катится под откос? — она скептически посмотрела на его красивое, холеное лицо.

— А если бы мы любовью сейчас занимались? — я попытался в очередной раз достучаться до разума Вольфа.

— И что? У Аньки есть что-то, что отличало бы ее от другой женщины? — Вольф еще больше взлохматил волосы и рухнул в кресло, из которого совсем недавно встал мой дед.

— Знаешь, мне порой кажется, что меня вовсе не надо травить этой гадостью «мечтами о Вольфе». Я и сам способен совершить доброе дело и избавить эту планету от его тлетворного влияния, — я задумчиво смотрел на Юру. — Что у тебя стряслось?

— Как это что? У меня свадьба в эту субботу! Гад ты бесчувственный, что ты ржешь? Меня жалеть надо, а они хохочут. Твари беспардонные, — и жертва родительского произвола выскочила из комнаты. И это мы твари беспардонные. Надо же, как Юрку припекло.

— Я пойду, пожалуй, — Анна с явной неохотой слезла с моих колен. — Свадьба такого уровня — это всегда очень серьезно, а тут еще и времени почти нет.

— Купи от меня подарок, я потом рассчитаюсь, — она кивнула, я же смотрел, как она уходит и чувствовал, что вполне могу теперь спокойно дождаться следователя.

Том 2. Глава 3

— Матвей Игоревич, давненько мы с вами не встречались, — я отложил очередное архивное дело, и встал,