Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Чем это вы тут занимаетесь, Константин Витальевич? — следователь кивнул на дела, лежащие стопками на столе, и в коробках под столом.
— Как вам известно, Матвей Игоревич, я в последнее время что-то прихворал, — опустившись в кресло я полюбовался поджавшим губы следователем. — В разных клиниках полежать удалось. В одной меня даже едва не убили, но, это вы и без меня знаете. А не знаете вы, что в нашей клановой клинике не хватает среднего и младшего персонала. Да-да, не удивляйтесь, и в кланах имеются определенные проблемы подобного рода. Но пока Виталий Павлович ждал моего окончательного прибытия в мир живых, ему кто-то посоветовал покопаться в делах бывших сотрудников, вдруг кто-то из них так и не нашел еще более выгодной работы, чем муниципальная травма. У них там текучка — жуть просто, вот это только за ближайшие три года, представляете? — я закатил глаза. — Вот я и вызвался помочь, пока не нужно на занятия идти.
— Интересные у вас методы набора сотрудников, — Подоров сел напротив меня и положил рядом небольшой приборчик, по которому время от времени пробегал магический огонек. — Позволите? — спросил он запоздало и тут же сел, не дожидаясь ответа. При этом он смотрел на меня цепким взглядом, словно проверяя мою реакцию.
— Ну вот, какие есть, — я тоже сел и отодвинул папки в сторону. — Я же не спрашиваю вас, почему вы так и не навестили меня в клинике вчера. А ведь я вас ждал.
— Да вот как-то не получилось. Но я вас честно предупредил. К тому же, не люблю опрашивать свидетелей в клиниках: целители наперевес с медсестричками носятся за тобой как оголтелые и орут, что никак нельзя вот конкретно этого больного беспокоить, а не то у него снова вылезет геморрой и вообще всё плохо и все умрут.
— Тяжелая у вас работа, господин Подоров, — протянул я. Ага, а то я не знаю, что такие визиты резко откладываются, когда в деле появляется неожиданные поворот. Что-то вы нарыли, господа следователи. Что-то очень важное. Но со мной вряд ли поделитесь, не так ли? Тайна следствия и все такое. Вот только для меня это дело стало уже личным, и я не успокоюсь, пока не покараю всех причастных.
— Да, Константин Витальевич, очень тяжелая. И заметьте, никто не ценит. — Подоров покрутил в руках прибор. — Вы не будете возражать, если я запишу наш разговор?
— Я так понимаю — за дверью сейчас стоит клановый адвокат и очень старательно подслушивает? — я усмехнулся, видя, как по лицу следователя промелькнуло недовольство. — И вам разрешили остаться со мной наедине только до того момента, пока вы не пересечете определенной черты, — сложив руки на груди, я откинулся на спинку кресла. — В поезде было куда легче допрашивать всех, кто в нем находился, не так ли?
— Туше, господин Керн, — развел руками следователь. — Но, давайте уже продолжим, а то у меня еще визит к Юрию Вольфу запланирован.
— О, это вы отлично придумали. Учитывая, что у него через четыре дня свадьба, так вообще замечательно. Могу вам только посочувствовать и пожелать удачи, — я не удержался и хохотнул. — Приступим?
— Вы знали, что готовится нападение? — я уставился на него. В поезде он настолько идиотских вопросов не задавал.
— Конечно, это же я его организовал, да еще и мать пригласил, чтобы он оценила… Что за чушь вы городите? — я опустил руки и сел прямо. — Меня там ранили, чуть не убили моего водителя и мою мать. Я применил запредельное заклятье, чтобы защититься, и оно высушило меня досуха. У меня до сих пор руки трясутся. И вы спрашиваете меня, знал ли я о готовящемся на Вольфа покушении?
— Почему вы в таком случае решили, что атака была именно на Вольфа?
— Тоже мне большой секрет, — я усмехнулся. — Особенно после того, как решившая меня травануть в клинике девка ушла с помощью телепорта. Это каким кретином нужно быть, чтобы не связать все в одну кучу и не прийти к выводу, что это не просто было нападение на Вольфа, а еще и продолжение того, что произошло в поезде. Сколько всего осталось недобитков?
— На сегодняшний день только Юрий Вольф, — Подоров протянул руку и выключил приборчик. — Разговор записывался не для меня. оттого и такой дурацкий вопрос. А теперь поговорим серьезно. Вашего деда называют особой приближенной к императору, чуть ли не его цепным псом. В этом деле просто максимальное количество улик прямо указывает на причастность Кернов. Правда, есть одно «но». При всех покушениях на Вольфа рядом с ним находился внук Керна, и каждый раз он спасал наследника крупнейшего банкира от, казалось бы, неминуемой гибели.
— И это снимает с нашего клана подозрения?
— Частично. Ведь всегда можно списать присутствие Константина Керна рядом с Вольфом на случайность. Помогите мне, Константин Витальевич. Помогите снять все подозрения с Кернов, — Подоров потер глаза. — На меня давят. Говорят, что тех косвенных улик, про которые я упоминал, хватит, чтобы арестовать вашего деда. Сейчас только прямой запрет императора не дает это сделать моим… хм… коллегам.
— Я помогу, только скажите мне, как? — я хмуро смотрел на уставшее лицо следователя. Понятно, почему он не пришел вчера. Только в моем доме, защищенном от всякого рода случайностей, он может говорить со мной откровенно. — И вам не влетит, за то, что вы перестали писать наш разговор?
— О, наш разговор пишется. Именно сейчас мы обсуждаем все достоинства девочек Колмаковых, и почему последующие покушения станут бессмысленными или же более сложными в исполнении. Кстати, вы мне доказываете, что из сестер именно у Влады больше… — он провел рукой в районе груди. — М-да, потенциал, у нее больше.
— И ваше начальство, или кому вы запись отдадите, примут ее? — в моих словах звучал здоровый скепсис.
— Еще как, они еще и в наш маленький спор включатся, про возможный потенциал, — усмехнулся Протосов.
— Как это вообще делается?
— Прибор записал ваш голос, а его магическая составляющая разложила его на тембр, манеру отвечать, напористость, переходящую в наглость, когда вы слышите вопрос, который вас каким-то образом не устраивает. И теперь он играет с возможными вариантами, которые я надиктовал ему заранее. Ничего сложного.
— Да, все просто элементарно, — я кивнул, даже не скрывая скептицизма. — Так чем я смогу помочь?
— Вы же все равно начнете заниматься этим делом, я просто уверен в этом. если вам что-то удастся выяснить, то сразу же свяжитесь со мной. Поймите, господин Керн, все очень серьезно. Император пока защищает своего любимца, да и это дело слишком