Штефан расхохотался — серьезность этого восклицания развеселила его.

— Это дешевый домик, Таня. Она только фыркнула.

— Еще бы! Для тебя — конечно.

— И он не пустовал. Я оставил тут своих приближенных, чтобы они дожидались меня.

— Разумное решение! — сухо заметила девушка. — Особенно если учесть, что вместо нескольких недель твое путешествие затянулось на полгода!

Штефан слегка нахмурился — для видимости — и взял Таню под локоть. Они подошли к двери.

— Все это совершенно не важно, — сказал он, — я не понимаю…

Он недоговорил. Дверь распахнулась, и оттуда выбежала рыжеволосая женщина, которая кинулась на шею Штефану. Теперь Таня поняла, кто именно был оставлен в доме до его прибытия.

Тане пришлось стоять и наблюдать, как ее суженый обнимается и целуется с какой-то женщиной, но эта странная сцена отвлекла ее от тяжких мыслей о трагедии ее несчастной семьи. О чем же ей еще думать?

Правда, Штефан, казалось, не очень охотно отвечал на поцелуи этой дамы. Он даже пытался отстраниться, но на это у него ушло не так уж мало времени. Так, во всяком случае, посчитала Таня, решив, что если бы ее тут вовсе не было, Штефан продлил бы это удовольствие. Не пришлось бы ему с притворной улыбочкой отдирать руки рыжей красотки от своей шеи.

Наконец он справился с этой оказавшейся довольно нелегкой задачей — рыжая прямо как кошка вцепилась в него, но отойти ему не удалось. Рыжая выдала ему целую тираду:

— Ну как ты мог, Штефан, отсутствовать так долго! Я так соскучилась! Мы так волновались, не случилось ли чего? А твой отец даже прислал своего человека, который сейчас же отправится обратно со счастливой вестью о твоем возвращении. Бедный парень так измучился, пока торчал тут, теперь понесется в Кардинию как на крыльях. Но ты же знаешь Шандора — он не может подождать ни одного лишнего дня, подавай ему новость сразу!

— Постой, главное — это то, что отец жив! — перебил ее Штефан.

— Ну конечно! — И она одарила его ослепительной улыбкой.

Удивительно, разговор велся на английском, хотя дамочке следовало бы изъясняться на родном языке. Таня вся сжалась от досады, когда рыжая опять бросилась к Штефану, чтобы подтвердить свой восторг по поводу долгожданной встречи. У Тани вдруг возникло желание пустить в ход свой заветный нож, который она на всякий случай пристегнула к поясу под жакетом. Тогда она еще сама не знала, зачем он ей нужен, но привыкла чувствовать с ним себя в большей безопасности. Этот ножик она стащила в столовой и прятала его в каюте от Иошки. Правда, опасностей она не ожидала, но на всякий случай оружие не помешает никогда.

Вот и настал момент воспользоваться им — приставить к горлу этой рыжей и потребовать, чтобы проваливала подобру-поздорову… Правда, потом придется объясняться со Штефаном, а он вряд ли останется доволен ее выходкой и неожиданной ревностью. А это и есть ревность, жгучая и отупляющая. Что же еще можно испытывать, глядя на то, как она целует Штефана? Таня готова была глаза ей выцарапать.

Но что потом сказать Штефану? Он не поверит ей, не поверит в ее настоящее чувство. Когда она призналась в своей невинности, ему и в голову не пришло, что она сказала чистую правду! Их отношения зашли в тупик. Таня отвергла его, когда они виделись в последний раз перед отплытием корабля. И ни разу не были с глазу на глаз в течение долгого путешествия. Как теперь объясниться со Штефаном? Разве что взять и сказать всю правду — она считает его своим мужем, он принадлежит ей, и она никому его не отдаст.

Но как признаться и не выглядеть при этом глупее некуда, потому что Штефан не разделяет ее чувства. То его тянет к ней, то он сам же ненавидит себя за это. Кроме того, он желал ее так давно, что и вспоминать об этом нечего. Как это он сказал? Один раз.., нет, одну ночь… Получил от нее отказ и больше не стал настаивать. Ну и ладно.

Таня припомнила и другие слова, насчет долга жениться на ней и верности обещанию, данному отцу. Значит, так и будет. Устраивают ее подобные условия или нет — не важно.

А ведь Василий предупреждал ее, что у Штефана есть любовница, но Таня и не предполагала, что встретится с ней. Так же как не думала, что Штефан расстанется с ней, женившись. Почему он должен сделать это? Женитьба на Тане для него дело подневольное, а тут — страсть и любовь…

Тем временем Штефану удалось увернуться от новых объятий своей рыжей пассии. И слава Богу, потому что Тане так и не удалось справиться с желанием наброситься на соперницу. Девушка поняла, что если та опять начнет целоваться с ее женихом, она за себя уже не ручается.

Штефан машинально обнял рыжую дамочку за талию и повернул ее лицом к принцессе. На мгновение зеленые глаза Тани встретились с бледно-голубыми глазками соперницы, по выражению которых девушка поняла, что все это чрезмерное проявление преданности и привязанности предназначалось больше ей. Любовница Штефана боялась ее, чувствуя, что теряет своего покровителя.

Но торжество Тани было недолгим: Штефан так явно радовался встрече, что даже не пытался скрыть это. Его сияющее лицо и веселые глаза могли быть и результатом приятного известия об отце, но Таня не подумала об этом.

— Принцесса Татьяна, разрешите представить вам госпожу Алисию Козак. Алисия хотела встретить вас первой из придворных, потому что мечтает попасть в вашу свиту, когда вы станете королевой.

"Только через мой труп! — подумала Таня и тут же поправила самое себя:

— Через ее труп!" Но она ни за что не должна показать, что догадывается об их связи. Ни в коем случае нельзя показывать свою ревность Штефану. Поэтому она и слова не скажет. И Таня молча кивнула головой.

Алисия вынуждена была ответить ей глубоким поклоном — ведь перед ней королевская особа, в конце концов, — что она и сделала, поджав губы. Правда, Таня не почувствовала удовлетворения от этого.

— Прошу прощения, ваше высочество! — проговорила Алисия, притворившись удивленной. — Я и не заметила, что вы стоите рядом.

Лгунья! Наверняка видела из окна, как они приехали! А ее английский для кого? Не только для Штефана! Но Таня не удостоила рыжую ответом, чтобы не выдать себя. Вместо этого она одарила Штефана самой презрительной улыбкой, на какую была только способна.

До него наконец дошла "двусмысленность ситуации, и он по крайней мере убрал руку с талии Алисии. Хмуро глянул на нее, понимая теперь, что та слишком многое себе позволила, превратив приветствие своего короля в постыдное зрелище на глазах невесты.

Штефан все-таки вел себя более прилично. Видимо, решил сдержаться до свадьбы. На что он рассчитывает? Что Таня не узнает о его любовнице? Или закроет глаза на все его амуры? И потом, неужели он и правда хочет приставить эту рыжую девку — Таня обозвала ее так с особым удовольствием — к жене и королеве? Свою любовницу, надо же! Ну и дела творятся в этой Кардинии! Таня даже уезжать из Данцига не захотела.