идеально подходят друг другу по темпераменту и предпочтениям в постели, несмотря на то, что первый раз был неудачным. Он решил во что бы то ни стало показать Саше, как на самом деле нужно заниматься любовью. Токарев понимал, что им обоим необходимо время, особенно ей. Он хотел, чтобы она доверилась ему, оставила в прошлом все, что он, придурок, натворил. Дима сначала желал получить ее душу, а потом уже тело.

Именно в этом он убеждал себя, дожидаясь Сашу у гардероба. Она была слишком притягательна в этом бежевом платье, которое подчеркивало каждый аппетитный изгиб ее тела. Дима с трудом сдерживался, даже когда девушка плакала, сидя на его коленях. Токарев не мог не полюбоваться стройными ногами в сапожках на каблуке, и когда Саша вышла к нему. Он подал ей пальто, мысленно благодаря сестру за короткое прощание, которое не смутило Сашку.

Выйдя на улицу, они, конечно, заспорили. Нестерова уверяла, что надобности тащиться за ней хвостом нет, а Дима твердо стоял на своем. В итоге Сашка просто запретила ему ехать и села в машину, а Дима… тоже сел в машину и тронулся, едва девушка вырулила с парковки.

Всю дорогу Саша косилась в зеркало на внедорожник, который упрямо висел у нее на хвосте. Она сначала злилась, потом наплевала, а в конце пути даже радовалась, что Дима не принял ее ультиматум всерьез.

– Не ругайся, – выпалил он, припарковавшись у ее дома и вылезая из машины.

– Не буду, – улыбнулась Саша, беря его под руку. – Но это во мне говорит лосось.

Дима хмыкнул.

– А что он скажет, если я обнаглею и начну напрашиваться в гости? – Токарев решил играть по крупному, ведь сегодня ему везло.

– Пожалуй, что время детское и можно выпить чайку, – подмигнула ему Сашка, поднося таблетку к домофону.

– Класс, – расплылся в улыбке Дима. – Иди-ка сюда.

Едва они вошли в подъезд, он привлек девушку к себе, чтобы снова и снова целовать. Они спотыкались на лестнице, смеялись и дразнили друг друга, пока не вошли в темную квартиру. Там сразу стало не до шуток. Сашка как-то особенно крепко прижалась к Диме, ее поцелуи стали неистовыми, даже отчаянными. Она льнула к нему, таяла. В общем, практически вслух предлагала себя.

Когда Саша скользнула руками по его плечам, стаскивая пальто, Дима еще сомневался, но за ним последовал пиджак, и тут уже все стало ясно. Он вдруг понял, что не против быть заваленым на лопатки в темной прихожей. Ему так отчаянно хотелось позволить себе и Саше больше, чем они должны были.

«Кому должны? Зачем?», – подумал Дима и тут же прихватил Сашкину ногу под коленом, забрасывая ее себе на бедро.

Токарев провел ладонью по гладкому нейлону вверх, сгребая на пути подол платья. Но едва Дима наткнулся на ажурную кайму чулка, его словно молнией ударило.

Он вспомнил, как Сашка стояла перед ним, едва не теряя сознание от смущения, пока он похотливо глазел на юное тело своей бывшей официантки, разговаривая по телефону. Она была очень обычной, но при этом одновременно какой-то особенно. И ему нравилось, что она надела коротенькую юбку и чулки, пытаясь произвести впечатление. Ей это удалось.

Как только все эти образы промелькнули перед закрытыми глазами Токарева, он понял, что совершает ошибку, что снова готов воспользоваться Сашиной слабостью. Он не мог позволить себе этого. Не теперь. Не снова.

– Сашка, – позвал Дима, не без труда заставляя себя отстраниться. – Саш, остановись. Не надо.

– Почему? Ты же хочешь, – она слегка потерлась о его ширинку.

Токарев задохнулся и инстинктивно сжал ее задницу руками, прижимая к себе крепче.

– Хочу, – он не мог ей врать. – Чертовски сильно хочу тебя. Но я никуда не денусь. Мы все успеем, все наверстаем. Не гони. Я не умру завтра, Саш.

– Обещаешь?

– Клянусь, – усмехнулся Дима, отпуская ее попу и ногу.

– Если соврешь, я тебя придушу, Токарев, – Сашка пихнула его в грудь кулаком, переводя дыхание после жарких поцелуев.

Ей было немного неловко за это нападение у порога, но еще сильнее за то, что Дима раскусил ее. Да, Саша всю дорогу думала о том, что он ей рассказал, и поддалась своим растрепанным чувствам, которые буквально вопили: «Он чуть не умер, трахай скорее, а то вдруг завтра этого мужика хватит кондрат и ничего-то тебе не достанется».

Нестерова нащупала рукой выключатель, зажгла свет. Они оба зажмурились. Когда Сашка открыла глаза, то увидела Диму, поднимающего свой пиджак и пальто с пола. Она не успела и глазом моргнуть, а Токарев уже повесил одежду на пустые вешалки и помогал ей раздеться.

– Ты в порядке? Не обиделась? – уточнил он, замечая ее слегка растерянный вид.

– Все хорошо, иди в комнату. Я поставлю чайник.

Саша провела рукой по его бицепсу и, робко улыбнувшись, ушла в кухню. Вопреки ее наставлениям, Дима отправился следом. Он встал возле стиральной машинки, сложил руки на груди и с интересом наблюдал, как Нестерова вертелась на кухне.

– Саш, не суетись, – запоздало притормозил ее Дима, наблюдая, как она накладывает в вазочку варенье и ссыпает в конфетницу содержимое вскрытого пакетика M&M’s. – Ты же понимаешь, что чай – это просто предлог?

– Да? – Нестерова так и замерла на месте. – Предлог для чего? Ты же велел притормозить с сексом.

– Никакого секса сегодня, – еще раз подтвердил Токарев.

– Тогда чего будем делать? – Сашка уже хихикала, понимая весь идиотизм их беседы.

– Поговорим.

– Ах, поговорим?

– Да, поговорим.

– Ну раз поговорим, – Саша залила кипятком чай и накрыла его смешной вязаной бабой, – тогда можно я переоденусь? Это платье меня убивает.

– Меня – тоже, – Токарев сглотнул и, чтобы побороть свою похоть, прикрылся стебом. – Конечно, переоденься. Будь как дома.

– Дурак, – Нестерова пихнула его бедром, проходя мимо с нарочито оскорбленным видом.

– И не торопись, я хочу спокойно представить тебя в белье и чулках, – крикнул вдогонку Дима, наслаждаясь ее смехом и обвинениями в разврате.

Когда Саша вернулась, Токарев уже отнес в большую комнату все сладости и разливал по чашкам чай. Нестерова не могла не умилиться и в очередной раз отметила, насколько он простой, приземленный человек. Сама Саша не смогла бы вот так запросто похозяйничать в его доме. Ей было бы неловко, хотя она ни разу не против его суеты на ее кухне.

Девушка почувствовала себя немного глупо в простых домашних штанах по колено и майке