Я поморщилась. Должна была догадаться сразу! Ведь на входе сюда почувствовала, что что-то не так. Видела, ощущала, но сначала не придала значения, а потом развесила уши, слушая о новейших разработках лаборатории.

Самойлов недоуменно перетаптывался рядом. Очевидно, по-прежнему думает о новейшей технологии верлафов, но все оказалось гораздо проще. Студенты косились на две фигуры в центре площадки. Фомин в неизменном коричневом костюме бодро переговаривался с высоким красивым мулатом. А вот и телепат! Даже сквозь смуглую кожу проглядывает неестественная бледность, а длинные пальцы, сжимая окровавленный платок, осторожно вытирают кровь из носа. Что с ним?

Окрик наставника заставил встрепенуться.

– Всем построиться! – приказал Наум.

– Кто это? – Поглядывая на мулата, Роман потянул меня за собой.

– Советник, – не вдаваясь в подробности, машинально отозвалась я.

Скорее волочась, чем послушно топая за Самойловым, я продолжала разглядывать верлафа с трансформацией леопарда, которого узнала, ведь видела его уже три раза. На балу Хранителей света, когда он говорил с Максом; во время церемонии прощания и на ночном совете в хранилище.

Телепат стал полной неожиданностью. Ничего себе возможности! Такой мог внушить, что передо мной не Роман, а Кирилл Чернов, и я запросто могла разорвать его… или он – меня. Неужели об этом советнике и говорил Фомин? Вопросов к анито (кажется, так они себя называют) появилось много, а еще – злость на него и разочарование. Ведь горстка пепла, оставшаяся от Кирилла, – желанная, но навеянная телепатом иллюзия.

Глаза цвета золотого песка с не меньшим любопытством изучали мое лицо. Резко откинув волосы, парень сложил ладони вместе и поклонился на восточный манер. Я опешила. Это приветствие, и стоило бы ответить, но настороженность одержала верх над этикой. Протиснувшись между Еленой, успевшей наградить меня уничижительным взглядом, и Алиной, я молча встала в шеренгу. Присутствие Фомина беспокоило. А странная тренировка – еще больше.

Юрий Петрович прошелся вдоль ряда выстроившихся студентов.

– Я очень доволен вашей группой! – заговорил Фомин, разглядывая обнаженные до самых плеч руки учеников. – Цель занятия – сражение с Охотниками в сложных условиях. Справились почти все. Необычный урок, не правда ли? А в свете последних событий – весьма эффективный.

«Более чем!» – мысленно возмутилась я на замечание о необычном уроке. Одни смертные чего стоят! Не подозревая о льющемся из меня сарказме, Фомин продолжил:

– Позвольте представить вам советника Амири Ашикунду, любезно согласившегося провести это занятие, – указал он на гостя. – Именно его способность внушения позволила организовать урок. Надеюсь, вам понравилось. Подобная возможность выпадает крайне редко.

Послышался хруст чьих-то костяшек на пальцах. Кажется, парни свирепствуют. Никому не понравилось, что нами управляли, как марионетками.

– Все, кто справился с заданием, получат дополнительные баллы на экзамене по этому предмету, – заметив недовольство на лицах группы, улыбнулся Фомин.

Легкий сардонический шепот прокатился по ряду:

– Баллы – это здорово!

Невзирая на проявленную нами антипатию, советник улыбнулся яркой белозубой улыбкой и, согнувшись пополам, вновь церемонно поклонился. Кошачья грация анито произвела неизгладимое впечатление. Шелковистые даже по виду волосы упали на плечи.

Вересова поджала сочные губы.

– Так и хочется шаркнуть ножкой в ответ, – буркнула она. – Управлял нами, как куклами на веревочках, а мы и рады стараться. А Роман о несуществующих программах размечтался!

Мысленно я была с ней согласна. Мы подверглись испытанию на этой крошечной площадке, видели имитацию мегаполиса, дышали гадостью, сражались с Охотниками, испытывали боль, но только в своем сознании. Даже телекинетическая энергия мракауров была внушенной иллюзией! А это говорит о том, что о моей способности он знает. Представляю, как глупо мы выглядели со стороны. Интересно, мы метались по площадке и блокировали удары или сидели на снегу плотным кружочком? Судя по разодранным костюмам и валяющимся на снегу повязках, не сидели.

Не знаю, что отразилось на моем лице, но наши с анито взгляды опять перекрестились. Виски сдавило, как обручем, а в следующий миг площадка вновь изменилась. Вторжению в сознание я не сопротивлялась… Посмотрим, что этот вежливый, лоснящийся кот приготовил для нас на этот раз. Может, награждение победителей «Щитом и клинком»? От злости я даже зубами скрипнула.

Легкий порыв жаркого ветра опалил кожу на скулах, заиграл прядями волос. Так светло, что на миг я ослепла, сощурилась. Пейзаж вокруг заставил затаить дыхание, злость отступила так же быстро, как и появилась. Я шла по летнему лугу, засеянному ромашками. Тысячи, нет, миллионы нежных головок стремятся, тянутся к высокому и словно выцветшему от жары голубому небу ярко-желтыми, как маленькие солнышки, серединками. Обоняние уловило запахи пряных трав: чабрец, мать-и-мачеха, земляника, причем пахнет не листиками, а свежими и даже по запаху сладкими ягодами. До ушей донесся разноголосый птичий щебет. По колено утопая в цветах, я завороженно пробиралась вперед. Стайка кузнечиков со стрекотом выпрыгнула из-под ног. Легкий светлый сарафан с низким вырезом и множеством рюшек надулся парусом. Навстречу мне шел мулат в расстегнутой до самой груди белой рубашке и черных брюках. Его длинные блестящие волосы развевает ветер. Я даже залюбовалась: совсем как восточный принц из сказки. Зачем он навеял образ этой поляны? Может, небольшая компенсация за порчу нервов? Не в силах остаться равнодушной к волшебным и ярким краскам лета, я улыбнулась.

Анито поравнялся со мной. Загорелые узкие ладони легли на талию. Мягкие, как бархат, губы накрыли мои, попробовали на вкус, затем приникли плотнее. Я задохнулась: ждала чего угодно, но не поцелуя. Мысль о принце растаяла без следа. Срок годности моей уравновешенности быстро истек. Я замахнулась, собираясь дать советнику в челюсть. Невежливо, конечно, но сам напросился! А в следующий миг он отшатнулся от меня сам. Длинные изящные пальцы обхватили виски. Красивое лицо исказилось от боли. Из носа верлафа-анито хлынула кровь.

Наваждение исчезло. Спрятав лицо в ладонях, советник торопливо вытирал нос. «Это я его так?» – мелькнуло в голове, и я испугалась.

– Вам плохо? – насторожился Фомин, разглядывая побледневшего мулата.

– Пустяки, – отмахнулся Амири. – Единственное, что могу сказать, я не ошибся в предположениях. Злата очень сильна, – туманно ответил он.

Глядя на меня, анито мягко улыбнулся, и от этой улыбки хотелось загородиться чем-нибудь тяжелым и непроницаемым. Директор удовлетворенно потер руки, будто мои способности его несказанно порадовали.

– Если вопросов нет, урок окончен! – произнес Фомин и, многозначительно взглянув на меня и что-то сказав мулату, направился к выходу с площадки.

Шеренга распалась. Косясь на советника, группа эмоционально начала обсуждать проведенное занятие и говорить о таланте советника.