Уж они-то смогли бы перерезать судоходство по узкому Красному морю![57] К тому же, как ни плохо действовали итальянцы на Красном море, оно все же оказывалось зоной военных действий, и судам еще нейтральной Америки был дан приказ там не появляться. Это усиливало нагрузку на английский торговый флот, и без того действовавший с крайним напряжением. Таков был фон, на котором развивалась кампания в Итальянской Восточной Африке.

Глава 109

«Отряды Гидеона»

Вингейт прибыл в Хартум (Судан, тогда английский) в ноябре 1940 года. И сразу развил бурную деятельность. Тут снова придется вспомнить старый советский анекдот эпохи «застоя»: в войну какие-то советские маршалы что-то обсуждают, но окончательного решения принять не могут — надо им еще посоветоваться с полковником Брежневым. Вот так же было и тогда, при подготовке операций в Восточной Африке. Майора Вингейта приглашали на генеральские совещания. И дело было теперь уже не только в его подвигах (в «ночных ротах») и не только в знании Судана (вспомним начало его военной карьеры). Главным тут было потрясение от только что пережитого разгрома во Франции. Английские военные мужи утратили веру в себя. А тот, кто не утратил, естественно выдвигался на первый план, даже если был в невеликом чине.

К моменту прибытия Вингейта в Судан в Эфиопии уже находилась небольшая английская военная миссия во главе с генералом Сенфордом. Он должен был поднимать эфиопов на борьбу от имени императора Хайле Селассие. Сенфорд был личным другом императора и хорошо знал Эфиопию, которая тогда называлась Абиссиния. Вингейт один раз слетал к нему. И убедил, что масштабы деятельности — малы. Нужно было готовить что-то более солидное. Вингейт предложил вторжение отряда на верблюдах в западную провинцию Эфиопии — Годжам. Лучше были бы мулы, но в Судане их не было. Этот отряд замышлялся как ядро эфиопских освободительных сил, к которым должен был присоединиться император. Пока же император Хайле Селасие I жил инкогнито на одной из вилл около Хартума.

Пышные титулы (вспомним: «потомок Соломона и царицы Савской», «лев Иудеи») не облегчали положения изгнанного императора. В Хартуме на командных постах еще сидели «умиротворители». Они с удовольствием вспоминали недавние времена, когда между британским Суданом и итальянской Эфиопией были добрососедские отношения, и видели в приезде императора только фактор, провоцирующий враждебность итальянцев. Вингейт, всегда сочувствовавший эфиопам, отнесся к Хайле Селассие с полным уважением. Он мечтал о том, что удастся преодолеть традиционное недоверие эфиопов к белым, что они увидят в британцах друзей. Сам он считал их жертвами преступной политики умиротворения, о чем прямо сказал на одном из генеральских совещаний.

В английской разведке тогда был организован секретнейший отдел по поддержке освободительных движений в оккупированных странах. Вингейт получил от них миллион фунтов стерлингов (кстати, фунт тогда был «потяжелее», чем теперь) и начал готовиться к вторжению в Годжам в Западной Эфиопии, в частности скупать верблюдов. А еще он вызвал к себе на должность секретаря еврея из Земли Израильской, Авраама Акавию, с которым и раньше был знаком. Он объяснил ему, что о делах еврейских не забыл, и если он добьется успеха своих начинаний в Эфиопии, то его авторитет только поднимется. И тогда Вингейт поставит его на службу еврейскому делу. А те небольшие силы, набранные из эфиопскх эмигрантов, которые предназначались для вторжения в Годжам, были названы «отрядом Гидеона» (по имени библейского героя, древнего еврейского воина). В христианской Эфиопии библейскую символику понимали.

Глава 110

«Лоуренс Иудейский» в Эфиопии

В самом конце 1940 года перевес на севере Африки ненадолго оказался на стороне англичан. В декабре итальянцы были наголову разбиты при попытке вторгнуться в Египет из Ливии. Победа англичан была фантастической, потери ничтожны, в то время как пленных итальянцев считали «на гектары». Возникла короткая передышка, пока не подошли немцы. Англия смогла высвободить силы для ликвидации Итальянской Восточной Африки. Итальянские войска там насчитывали, по Черчиллю, более 220 тысяч человек, хотя по другим источникам их было значительно больше. Бензина, боеприпасов и т. д. было заготовлено много. Горные позиции здесь самой природой были предназначены для обороны. Среди итальянских солдат оказалось немало мобилизованных сомалийских и эфиопских негров, но имелись и отборные части — «савойские гренадеры», «альпийские стрелки», «чернорубашечники» (фашистская гвардия). Понятно, что маленькие силы «отряда Гидеона», насчитывавшие примерно 2 000 человек, не могли справиться с Итальянской Восточной Африкой. Их задача была скромнее — воевать с 12–36 (по разным данным) тысячами итальянских войск в провинции Годжам.

Итак, в январе 1941 года операция началась. Фактически всем командовал Вингейт, хотя участвовали и военные старше его по званию. Официально же командиром считался Сенфорд. 19 января император Эфиопии, перейдя границу между Суданом и Эфиопией, снова вступил на землю своей страны. Это было обставлено торжественно, в присутствии корреспондентов был воспроизведен старинный ритуал. Затем последовал трудный переход вглубь страны, в местность Белайа. От грузовиков быстро пришлось отказаться — не было дорог. Лошадей и мулов не хватало. Основным транспортом оказались верблюды. Но, как ни странно, верблюд, обычный в Судане, не любит Эфиопию — там нет привычного для них корма. Словом, верблюды часто дохли. Но все-таки дошли до Белайи, и война началась.

У итальянцев в Годжаме было 40 пушек, 15 броневиков, 10 самолетов. У Вингейта артиллерии и самолетов не было. И людей у него было, как я уже сказал, мало. К его 2 000 относительно организованных бойцов временами примыкали разные нерегулярные отряды небольшой численности, нечто вроде банд. Большинство итальянских солдат в Годжаме были негры, хотя руководили ими итальянцы. У Вингейта также в основном служили негры, руководимые англичанами. При существовавшем соотношении сил ничего, кроме партизанской войны, придумать было нельзя.

И Вингейт ее начал. Его солдаты-негры мало походили на бойцов «ночных рот» в Земле Израильской. Они всегда шумели, зажигали по ночам много костров и факелов. Но нет худа без добра. Этот шум и гам, масса верблюжьих трупов, валявшихся на дорогах, произвели на итальянцев должное впечатление. Они были уверены, что силы у Вингейта — солидные. И всячески уклонялись от встреч с ним в открытом поле, отсиживаясь за укреплениями. У Вингейта было четыре плохоньких миномета, с помощью которых он эти укрепления обстреливал, если удавалось подвезти боеприпасы, что было делом непростым. Так итальянцы, упустив инициативу из рук, оказались блокированными в своих укрепленных лагерях и отрезаны от Аддис-Абебы. А Вингейт клевал их при каждом удобном случае, проявляя находчивость, удачливость и личную храбрость. Снабжался Вингейт в основном за счет трофеев.