не единственные, больше нет. Но настоящее осознание этого приходит только сейчас.

Дрожащими от волнения руками я снова кручу бутылку. И надо же горлышку опять обратиться в мою сторону!

— Тебе делали минет? — интересуюсь как бы между прочим.

Сама себе мысленно навешиваю пощёчин. Неужели нельзя задать что-то попроще?

— Да, — кивает Натан.

— Он был лучше, чем со мной?

— Так нечестно, Влада. Один вопрос за раз.

Нат забирает у меня бутылку, крутит. И тут же негромко отвечает: «Нет, не лучше».

— Теперь я, — довольно потирает руки. — Какие правила ты нарушила, Влада?

— Почти все.

Горлышко вновь и вновь указывает на Натана. Он спрашивает, напирает. Вопросы всё откровеннее и сложнее. Я вскрываю карты. Все до единой.

— Что он тебе обещал? — наконец интересуется Нат.

— В будущем? — вскидываю брови. — Ничего особенного. Сказал, что терпелив и будет ждать. Что поможет, если я решусь от тебя уйти.

Каждое слово тормошит недавнее прошлое и впускает его в настоящее. Я стараюсь смотреть куда угодно: на работающий фоном телевизор, в окно, на свой свежий маникюр и настенные часы, только бы не в глаза сидящего напротив мужа.

— Я кручу дальше? Или ты? Уже запутался, — невесело усмехается Натан.

— Давай ты. Это неважно.

Горлышко указывает на меня, но в этот раз я чуть умнее и спрашиваю совершенно примитивные вещи, которые не будут терзать мою душу. Где Натан встречался с девушками? Я их знаю? Просто да или нет? Без имён.

Левицкий много раз подряд задумывается и упирается локтями о стол. Ему не везёт, потому что в основном все вопросы идут от меня.

— Если бы не штамп в паспорте — ты смог бы предложить серьёзные отношения кому-то из девушек, с которыми спал? — спрашиваю строго.

— Нет, никогда.

— Замышляя свободные отношения можешь ли ты сказать, что сексуальная жизнь со мной на тот момент тебе приелась?

— Нет, Влада, — мотает головой Натан. — Это банальный интерес, желание убрать запреты и попробовать что-то новое. Я всегда тебя хочу. И сейчас тоже.

Я вздрагиваю, когда мы смотрим друг на друга. Кончики пальцев покалывает, потому что мы не виделись три дня, но так ни разу не обнялись и не поцеловались. Не говоря уже о чем-то большем. Никто из нас не решается сделать шаг первым.

— Почему ты захотел закрыть брак?

— Потому что всё вышло из-под контроля. Потому что стало рушиться то особенное, что мы построили. Потому что механическая ебля не столь интересна как я раньше думал. Можно сказать, что оно того не стоило.

Каждый вопрос задевает за живое. И режет, и ранит. Горло окольцовывает спазмом, когда муж наконец перехватывает инициативу. Я даже выдыхаю. Слушать ответы Натана физически сложно. Впрочем, думаю, что ему мои не легче, но он морально сильнее, чем я.

— Что ты чувствуешь к нему? — интересуется Нат и настолько пронзительно смотрит в глаза, что меня прорывает.

Слёзы сами по себе начинают катиться по щекам. Я не могу взять себя в руки. Ни через минуту, ни через пять. Отрицательно мотаю головой и не желаю отвечать на вопрос, но Левицкий настаивает.

— Я не могу чётко охарактеризовать, понимаешь? — смахиваю слёзы. — Но мне с ним хорошо, приятно.

— Ещё, — крепко сжимает челюсти Натан. — Что ещё ты чувствуешь?

Что происходит у него внутри я боюсь даже представить! Но взгляд пугает, пальцы, сжатые в кулаки — тоже. Мне бы замолчать, но правила обязывают.

— Рядом с ним я чувствую себя особенной. И по уши влюблённой. Всё, Нат, хватит! Хватит меня мучить!

Мы выпили много вина, зрачки расширены и блестят, но оказалось, что алкоголь ни капли не помогает обезболить вскрытые раны — он лишь рьянее терзает их.

— Ты всё ещё любишь меня? — вдруг спрашивает муж. — Хотя бы немного?

Я вскидываю на него свой взгляд, но образ расплывается перед глазами. Согласно киваю, делаю глубокий вдох.

— Скажи. Ртом, — просит Натан.

— Я всё ещё тебя люблю.

Левицкий шумно и с облегчением вздыхает. Кто-то покрутил бы пальцем у виска, потому что испытывать чувства одновременно к двоим мужчинам — это порочно и неправильно, но только не Нат. Он не смеется, не упрекает и не злится. Просто в каждом его слове звучит обречённость.

— Иди ко мне, Владка, — просит тихо и даже ласково. — Пожалуйста, иди ко мне. Не бойся.

Удивительно, что ему приходится говорить подобные вещи, но в нашем мире, где из ревности убивают и калечат людей ещё и не такое скажешь.

Я резко отодвигаю стул, снова вытираю слёзы тыльной стороной ладони и следую к мужу. Он мягко усаживает меня на колени, прижимает к себе. Целует в шею, плечо. Его сердце громко и часто колотится.

Глава 46

* * *

Я невольно вспоминаю начало нашего эксперимента, когда мы с Натаном в теории обсуждали свободные отношения. Зажмуриваюсь, сдерживаю слёзы. Надо было замереть на старте и ни в коем случае не двигаться вперёд. Испугаться, сказать: «Стоп!». Что угодно! Некоторые ошибки бывают непростительными и фатальными. Кажется, мы совершили именно такие.

Крепче прижавшись к мужу, я обвиваю руками его шею. Нат весь напряжен, а тело как камень. В густом тёмном лесу потерялась не я одна, но и он. Нам нужно кричать, что есть силы, чтобы услышать и найти друг друга. И только от приложенных усилий будет зависеть результат.

— Давай сходим к психологу? — предлагает Натан.

— Не хочу — я не готова общаться с посторонним человеком, — отвечаю тихо. — С тобой и то сложно.

Недавно девушка Ада, которая семь лет подряд практиковала с мужем свободные отношения, заявила о том, что их союз развалился. Причин было много. Начиная от нарушения правил и заканчивая личными переживаниями с новым партнёром, которыми больше не хотелось делиться с мужем. Оказывается, это был тревожный сигнал.

И почему, когда мы с Натаном искали информацию, нам попадались лишь восторженные блогеры, а не такие какими они являются сейчас: потерянные, сломанные и выжженные дотла?

— К психотерапевту? К магу? К батюшке? — продолжает муж.

— Мы атеисты, Нат. Но если бы верили в бога, то за подобные поступки горели бы в аду.

— Мы не будем гореть в аду, Влада. Разве что немного попаримся в бурлящем чугунном котле.

— Очень обнадёживающие слова, Левицкий, — грустно усмехаюсь в ответ.

Натан нежно гладит меня по спине, заставляя волоски на коже встать дыбом.

— Я впервые не знаю, что делать дальше, — произносит он. — Единственное, что точно понимаю — я не хочу тебя потерять.

Закрыв глаза, касаюсь колючей щеки мужа, а затем на ощупь нахожу