умоляюще попросил Раю за дополнительную плату тщательнее вымыть ванную комнату с хлоркой. Но как только женщина оказалась в помещении, то осознала, что ей предстоит избавляться от следов преступления.

Вокруг была кровь. Много крови. Женщина заперлась на замок на свой страх и риск и набрала номер полиции. Дрожащим голосом назвала адрес, принялась ждать. Едва не поседела, пока приехали правоохранительные органы! Но как оказалось позже — Рая поступила правильно. В квартире было совершено убийство — сын депутата в пылу ссоры хорошенько приложил свою девушку головой о кафельный пол. Тело успел вывезти в лес, а в остальном он понадеялся на молчание помощницы, которой требовались деньги.

Поэтому мои истерики и психи — это цветочки.

Как только Рая уходит, я занимаюсь стиркой, глажкой и спускаюсь за продуктами в супермаркет, лишь бы чем-то занять себя дома и при этом не пропустить возвращение Натана. Понятия не имею, он приедет сегодня или нет, но, тем не менее, я запекаю в духовке овощи и красную рыбу и для себя, и для него.

Стрелки часов показывают восемь вечера, когда я заканчиваю с десертом, после чего иду принимать душ, делать укладку и наряжаться. Для ужина выбираю новое платье с открытыми плечами. Если ругаться в пух и прах или заговаривать о разводе — то делать это красивой.

Откупорив бутылку вина, я зажигаю свечи и сажусь за стол. Первый бокал цежу почти час, но Натан так и не приходит. Интересно, о чём он думает? Чего хочет? Каким видит будущее? В нём есть я? Мы?

Левицкий искреннее верил в эксклюзивность наших отношений и в силу огромной настоящей любви. От неё что-то осталось? Или случилась неожиданная трансформация и мы её переросли?

Если захочешь уйти от мужа — я помогу.

Тело окатывает холодом, я зажмуриваю глаза и втягиваю носом воздух. Что, если свободные отношения — это толчок к чему-то новому, но тоже особенному? Что, если нам с Натаном пора друг друга отпустить?

Когда муж заявил о том, что хочет закрыть брак, сначала я жутко разозлилась, а потом удивилась. Он ведь не на самом деле? Специально так сказал? Подловил? По планам Левицкого подобный формат должен был длиться минимум два года, а прошло всего пять месяцев. Кажется, будто вечность. За это время столько всего изменилось — наша жизнь полностью перевернулась вверх дном.

В десятом часу мне надоедает ждать и я иду в спальню, чтобы переодеться в комфортную домашнюю одежду — короткие шорты и майку на тонких бретелях.

Что обычно делает человек, который разочаровывается в партнёре? Чем занимает себя? Как остужает закипающие эмоции? Возможно, он совершает что-то назло. Звонит какой-нибудь подружке и занимается с ней оральным сексом. Нарушает правила, табу. Можно набрать номер Риты, чтобы наверняка всё испортить и окончательно добить и себя, и сломанную семью.

Вернувшись на кухню, я открываю мусорное ведро и следую за тарелкой с остывшей едой. Вот и поговорили, вот и славно. Мне бы поесть хотя бы в одиночку, но в данный момент даже кусок не лезет в горло.

Как только я намереваюсь избавиться от ужина, то слышу щелчок входной двери. Внутри ярко вспыхивает и облегчение, и напряжение, и радость, и страх. Замираю, не двигаюсь. Сердце отчаянно барабанит в грудной клетке, а пульс зашкаливает на максимум. Всё будет хорошо. Наверное.

Натан проходит на кухню с пакетами продуктов в руках. Бросает на меня короткий взгляд, скользит по ногам. Затем выкладывает на стол то, что купил. Похоже, он заезжал в наш любимый ресторан, потому что еда упакована в фирменные боксы с логотипом заведения.

— Голоден? — робко спрашиваю мужа.

— Да, пиздец как сильно, — кивает Нат. — Думал, что дома нечего есть.

— Сюрприз. Я в кои-то веки решила побыть хорошей хозяйкой, но ты мог не застать этого, потому что рыба как раз собиралась отправиться в мусорное ведро.

Натан никак не комментирует это, но о чем-то задумывается.

— Влада, а давай напьемся? — стреляет в меня взглядом.

Мне хочется улыбнуться ему в ответ, но почему-то не получается. Я лишь согласно киваю и принимаюсь разогревать еду в микроволновке, пока Натан уходит мыть руки и переодеваться. Он возвращается скоро — в спортивных штанах и белой футболке. Чёрные волосы чуть взъерошены, глаза — жутко уставшие. На него вывалилось столько информации, что немудрено.

Вскоре мы садимся за стол, ужинаем и пьём вино. У нас кое-как получается вести нейтральный диалог, правда слова подбирать очень и очень нелегко. Натан делится тем как прошла встреча с Барановым и открывает новые подробности совместного бизнеса с Монастырским. Я внимательно слушаю и изредка киваю.

Если бы не ситуация, которая случилась утром, можно было бы позволить себе обмануться и представить, что всё вернулось на круги своя. Но это не так. Никогда в жизни я не чувствовала себя настолько напряженно рядом с мужем. Словно на пороховой бочке! Стоит кому-то одному из нас зажечь искру, как мнимое спокойствие взорвётся и разрушит нас окончательно.

— Откроем ещё одну бутылку? — спрашивает Натан.

— Не знаю. Может хватит?

— Влада, давай. Совсем немного. Знаешь же, что я редко себе позволяю, но сейчас мне очень нужно.

Его голос звучит будто бы весело, но внутренности сжимаются от каждого озвученного слова. Мне ничего не остаётся делать как согласиться и принять новую порцию вина.

Щёки горят, когда я делаю очередной глоток. По телу проносится тепло, а в голове воронкой закручиваются ужасающие догадки. Кажется, что это либо начало конца, либо начало чего-то нового.

— Сыграем в бутылочку? — неожиданно предлагает Нат.

— На поцелуи? Это же очевидно, кто и кого будет целовать.

Мне бы хотелось коснуться его губ. Прямо сейчас.

— Мы сделаем иначе, — воодушевляется муж. — В чью сторону посмотрит горлышко бутылки, тот и задаёт вопрос другому.

— Какой такой вопрос?

— Да любой. Провокационный и волнующий. Нам нужно поговорить, Влада. Я не знаю как подступиться, но уверен, что в игровой форме это будет сделать гораздо проще.

Облизав чуть сладкие от вина губы, я убираю посуду и начинаю первой крутить бутылку в центре стола. Горлышко тут же указывает на меня, поэтому я задумываюсь над интересующим вопросом. Вообще, в голове их масса!

— Сколько у тебя было девушек? — спрашиваю Натана. — Кроме меня, конечно же.

Наши глаза на мгновение встречаются, по коже рассыпаются мурашки. Что же. Игра началась, а путей к отступлению больше нет.

— Три, — отвечает муж.

— Слабовато, — с трудом комментирую.

Сердце при этом сжимается до размера монеты, а затем разбухает и давит на рёбра. Мы больше