— Я не верю тебе. Я видел, как ты посмотрела на него. Ты была удивлена. И он тоже.

— Мы были удивлены, потому что ни один из нас не подумал о кольцах. Мы ограничились лишь гражданской церемонией, Фостер.

— Теперь я уверен, что ты лжешь.

— Я не собираюсь вести с вами подобные разговоры. Вы вольны думать все, что вам заблагорассудится. Это не имеет никакого значения.

— О, это имеет значение, — мягко проговорил он. — Я всегда говорил, что найду тебя.

— Что ж, вы нашли меня.

— Если ты и в самом деле вышла замуж за этого человека, Рейчел, то, значит, в это дело вмешалась сама судьба.

— Я не понимаю вас.

— Твой муж представляет закон в этом городе. Так ведь?

— Да, он шериф.

— Шериф. — Фостер похлопал рукой по столешнице. У него были длинные, аккуратно подстриженные и отполированные ногти. — А ты рассказала ему о себе, Рейчел? Ты все рассказала ему?

Рейчел пристально смотрела на Фостера, но краем глаза она видела Уайатта. Хотя вопрос Мэддокса был адресован ей, он имел целью посеять сомнение у Уайатта. Но Уайатт никак не отреагировал на эту провокацию. Он даже не повернул головы в ее сторону. И Рейчел почувствовала, что он верит ей, а не Фостеру Мэддоксу.

Продолжая смотреть на Фостера, Рейчел заявила:

— Если у вас есть что сказать моему мужу, говорите это сейчас.

Фостер потер подбородок.

— Ему досталось и без того.

— Вы, вероятно, перепутали меня с Эзрой, — сказал Уайатт. — Это он пострадал в стычке с вами.

Одна бровь Рейчел слегка приподнялась.

— Вероятно, теперь вы скажете, что я была шлюхой, — проговорила она, глядя на Фостера.

— Правильнее было бы сказать, что ты и сейчас шлюха. Хочу подчеркнуть, что речь идет о настоящем времени.

Рейчел усмехнулась и кивнула:

— Именно это я должна была сказать Уайатту?

— А ты ничего не сказала ему?

— Как это ни прискорбно, но это лишь ваше мнение, Фостер. И эта проблема беспокоит только вас. Но больше всего, похоже, это волнует вас по той причине, что я не ваша шлюха.

Губы Фостера Мэддокса сложились в насмешливую улыбку.

— Тебя вряд ли удивит тот факт, что перед самой смертью Клинтон все время говорил о тебе. Его последние слова касались моей бабушки, но пока он был в здравом уме, все его мысли были только о тебе.

Рейчел не собиралась хватать брошенную ей наживку.

— Значит, вы были с ним рядом, когда он умирал?

— Разумеется. С ним была и моя мать.

На глаза Рейчел навернулись слезы, и она заморгала, чтобы скрыть это.

— Мы не бросили его, Рейчел.

Хотя Фостер Мэддокс ни в чем прямо не обвинял Рейчел, в каждом его слове слышался упрек. Она бросила Клинтона Мэддокса, позволила ему умереть в кругу семьи, но никто не любил его больше, чем она.

— Мне его очень не хватает, — тихо проговорила она. — Он был мне хорошим другом. И учителем.

Уголки губ Фостера опустились вниз, на его лице было написано отвращение.

— Я очарован тем, как ты все это преподносишь. Но почему ты не называешь вещи своими именами?

Она глубоко вздохнула.

— Все снова и снова возвращается к одному и тому же. Бесконечно обсуждая это, мы так ни к чему и не пришли. Но теперь хватит, Фостер. С этим навсегда покончено.

Рейчел хотела было отвернуться, но Фостер тут же бросился вперед и попытался схватить ее за плечо. Одно мгновение, и Уайатт перехватил его руку, крепко сжал и заломил за спину. Фостер сморщился от боли и с силой стиснул зубы.

Рейчел посмотрела на Уайатта.

— Все в порядке, — сказала она. — Пожалуйста, отпусти его.

Уайатт отпустил Фостера. С гримасой отвращения на лице Фостер Мэддокс сразу же принялся трясти рукой, поправил рукав пиджака, отряхнул его.

— Он всегда делает то, что ты приказываешь ему?

Проигнорировав этот выпад, Рейчел снова обратилась к Уайатту:

— Мне подождать тебя на улице или дома?

— Лучше дома. Надолго я не задержусь. Иди домой, не стой на холоде.

— Один момент, — сказал Фостер. На этот раз он не попытался задержать Рейчел. — Я хочу показать тебе кое-что, — он оглянулся через плечо, — вернее, вам обоим.

Рейчел продолжала стоять там, где стояла.

— Что это? — спросил Уайатт.

— Это у меня в кармане. Можно, я достану?

Уайатт вышел из-за спины Фостера и встал так, чтобы ему было лучше видно, что Мэддокс собирается достать из кармана.

Казалось, Фостер забавлялся всем этим.

— Это не оружие.

— Я знаю, — сказал Уайатт. — И мне хотелось бы взглянуть на это.

— Разумеется.

Рейчел слегка нахмурилась и с подозрением посмотрела на Фостера. Его покорность не предвещала ничего хорошего. Если он становился таким вежливым и предупредительным, значит, был готов нанести удар.

— Вот, пожалуйста. — Фостер достал из кармана какой-то документ и протянул его Уайатту. — Шериф!

— Почему бы вам не сказать, что это.

— Я скажу вам с удовольствием, но, боюсь, вы мне не поверите. — Он положил документ на стол и постучал по нему указательным пальцем. — Это судебное распоряжение, ордер на арест. В соответствии с ним я должен забрать Рейчел назад в Калифорнию. Точнее, в Сакраменто.

В желудке у Рейчел все перевернулось. Она бросила на Фостера пристальный взгляд:

— Что это означает? Почему судья дал такое распоряжение?

— Потому что мои адвокаты сочли это необходимым.

— Они оболгали меня, вы хотите сказать?

— Они вывели тебя, Рейчел, на чистую воду.

Уайатт подошел ближе к Фостеру и спросил:

— В чем ее обвиняют?

— Кража и попытка убийства.

Лицо Рейчел покрылось смертельной бледностью, но Уайатт держался спокойно.

— Расскажите подробнее об этом.

— Если бы Рейчел продемонстрировала вам себя во всей красе, то для вас все было бы очевидно. Воспользовавшись состоянием моего деда, который был прикован к постели, она обокрала его и взяла с собой множество вещей из его дома. Мебель, драгоценности, китайский фарфор, серебро. Полный список этих вещей я оставил в поезде. Думаю, я найду все это здесь, в Рейдсвилле.

Выражение лица шерифа оставалось непроницаемым.

— А что вы скажете насчет убийства?

Фостер пожал плечами: