Я бы, конечно, хотел повидать особенно ленинские места – кабачки, где он квасил с Фаней Каплановой пиво на партийные деньги. Я бы хотел покататься на бегашах по льду Сены, Тюильри, Перл-Лишёз и Мари-дю-буа. Посидеть в ресторанчике (порция мидий 800 долларов?). Насладиться буржуазной супер– (или без-) духовностью, миром этикеток и коробочек, продажных газеток и антипродажных курсисток. Прошагать с топазовой тростью от «Сите» до станции «Пионерская». Но… Ваша милость, так и не ответили: как там в Париже с фотогалереями?

Летом хочу половить судачков на Свияти, Ахтубе, Катанге и Ояти. А то рыбку с сентября не ел, дорого. Мясо давно не потребляю. Пробовал есть лягушек, на палочку и на костре, посолить – и ам, ам. Ничего, только глазки у них хорошие, жалко.

Средняя пенсия – 1400 руб.; нормальный прожиточный минимум – 18 000 руб. В могилу засыпают бульдозерами, в чёрных мешках. Новые капиталисты начали новую Россию с «Майданеков».

Пиши на Виктора,

твой Б. К.

Письмо неизвестному лицу

Добрый день, старина!

Не знаю, что и как начать. Сижу на складе досок в сарае. Земляной пол. Сарай 10 × 6 м, высота – 3 м. Карелия, север Ладожского озера. Обещали приютить (гостя) меня в избе, но пока ехал, всё изменилось. И вот, чтобы не возвращаться в Питер, я согласился на склад досок. Кругом сосны, которые (аромат) на меня, отравленного «вкусными» миазмами заводов «Пластполимер», «Синтетический каучук», объединением «Ортохлорпикринол» и т. д., – на меня, отравленного питерскими белогорячими ночами, действуют целебно, но и астматически. Не стало родных ядов, и организм начал кривляния. (Прокаркала чайка: ауэа-ги-ги-ки × 4 раза.)

Овощи здесь дорогие: томаты 80 руб., огурцы 90 руб., но мне крапива и подорожник поднадоели. Хочется среднестатистических витаминов. Один недостаток (или плюс!?) – не с кем поговорить о столярном деле, о нигроле-тавоте, и, конечно, о тупике современного искусства (тем паче питерского).

К сути вопроса (как говорил мой напарник «Эдельвайс»): чего ждут люди? Чего они, бедолаги, жаждут? Но этот вопрос оставим на ночь…

Я всё-таки нашёл себе компанию (пенсионеров), беззлобных инвалидов производства. На берегу Ладоги, в уютной гавани они сидели на лодке и тихо вели беседу. Старожилы. Они медленно рассказывали случаи из своей охоты, работы, семьи. Поинтересовались, кто я и сколько получаю пенсию. Я не стал им говорить, что изучаю «литературу», работаю в охране. «Есть ли внуки?» – «Двое, мальчики…» – «Где и за сколько пива можно достать лодку?» – «Да хоть сейчас, а пиво… автолавка приедет…»

Всё по-человечески. Тихо, вежливо. В Питере за такие мои вопросы истерику бы устроили… Вообще в Питере все больны – одни от голода, другие от зависти, другие-третьи от богатства… В Москве 60 тысяч бездомных детей (по вокзалам живут, по окраинам, помойкам, чердакам). После Гражданской беспризорников быстро одели, повязали и насытили; худо-бедно; туберкулезом не плевали в метро и на улице, как сейчас!! Я достаточно сухой и бесчувственный человек (сделалось за последние 12–10 лет), но и то пробивает сильно вид кривоногого бамбино в 00.30 у Финского вокзала, босиком, октябрь, я ем хлеб, бамбино в полуобмороке… дождь, но без кепочки, лет 7–14?

А ведь они выживут когда (1/10 останется), они вспомнят отношение капитал-приматов, и мерседесики припомнят, они объединятся в стаи, пощады не жди, пострашнее красного террора будет, и дамы в мантелях, горжетках за 18 000 евро будут пиздюхаться в воздухе пятками.

60 тысяч бездомных – это 6 дивизий. Я не знаю, сколько в Питере, тяжело писать об этом. Тем более, что на моём столике стоит тазик с копчёными большими окунями, а в углу – бидончик с безумно охуительным настоящим молоком, от которого я ожил и оживаю дальше. 3 спальных мешка, лампа, тапки, дибутилфтолат (от комаров) – футуристическое название, ещё «Трое в лодке, не считая костогрыза». Читал давно, но здесь нечего читать больше, только свои тексты… но это хорошо. Я три дня в обморочном состоянии был, это уже привычно (аккк-лиммм-атизация?) или ржавчина мегаполиса спадает. Пил смородинно-листовой чай, кусты рядом, чайки забегают проведать меня, они не боятся меня, сильные, сикс-уальные лапки!! (нет, нет, на птерофилфакофилию я не силен, надо жень-шень есть, вот тада получится трали-вали) (шу-шутка неудачная, зато остроумная).

Sorry, можно я выйду в свободный полет, так, чтобы не давила заданность и гладкопися сюжетообразующего дыскурса?!

Вот я сижу, немного ещё денег есть, на три месяца, я могу здесь кайфовать долго, лодка есть, снасти есть, сетки есть, есть даже страшные (пружина почти от вагона, крючки – щеколда) капканы, пробивают «сороковку» (доску 40 мм), капканы на щуку. Где-то гремит гром, на сердце благостно, хочется творческого подвига.

Хочется сделать нечто, от которого-чего земля задрожала (комп-лексъ Маруси Складовской Кюри Жолио?) бы бы! Но нет, куда полезнее смотреть закаты и рассветы, рассветы и откаты. Куда полезнее, поймав в сети щучек, разложить их на сиденье и, любуясь молодецкими хищницами (ах, что за глазки у них!!), выбрать самую страдалицу, поэтессу подводного мира и, поцеловав её в «лобок» на голове, отпустить с миром: я дарю тебе свободу, ведь мне сегодня подарили небесные Силы и пульс, и еду, и радость… Немного подумав (ведь не синайская же ты человека́), и остальных отпустить в озеро. Пусть местный Нептун отметит мою доброту! А я? есть ещё творог, каша, не умру… и три огурца… тем более. А синайская «человека» закоптила бы щучек и сделала чендж, спекуль, гешефт. Я не против такого, но идти в лес и делать бабки на грибах – это всё равно, что записывать втихаря собрание друзей, а… потом, через 40–60 лет делать бабки: «Я знал того, я знал этого» (я без намёка на архивариусные интерполяции…).

Кира Мммилллеръ – есть такой художник в СПб. – как-то по-итальянски, вразнос жаловался в кругу друзей-художников: «Искусство сейчас в тупике, и ничего не спасёт, упадок, гниль, тоска, ни у кого нет свежих идей…» Я сидел недалеко… и дивился: НИ У КОГО? И толстым «живчиком» его не назовёшь… Но прав он не полностью, хотя и не Лев…

Я в меру скромен, но хотелось бы спросить, откуда я беру свои сюжеты, ходы, новации, антидекадансные (снова хочется сказать: интерполяции) неоарьергардизмы. Почему никто не удосужился исследовать этот источник, где я беру живительную водицу для литро-литературы? Ну, во-первых, во II-х и в 10-х, всем недосуг. Но я-то ведь задыхаюсь порой от наплыва, цунамической атаки новых ходов, планов, сюжетов… И это страшно, и это жизненно необходимо, ибо я – пьяница новых (старых?) идей и явлений. Я знаю, но сил нет осилить, как и что, знаю, как входить в состояние Зеро!! я допущен, мне РАЗРЕШИЛИ, я без символики говорю это… я одновременно (честно-честно!) растерян, с чего начать (это сетование, а не вопро-ответ). Тому доказательство – изобилие, как говорит Костя, шизы; а на самом деле – это хождение, искание, – ния в ночном незимнем лесу без компаса, – искание? чего? Здесь много слово-ответов… Может быть, свежего дыхания, может быть, тёплой берлоги, ужаса, который тебя перевоспитает, добрых облаков, грибника с фосфоритными зубами и навозными вилами…