— Поясни.

— Да нечего тут пояснять. Ты и сам должен прекрасно всё понимать. Если мой картель получит контракт на постройку «Арбалестов», то это даст мне от шестидесяти пяти до восьмидесяти тысяч новых рабочих мест и позволит расширить производства, а Сашимото сможет отдать больше людей и сталей на сборку так необходимых тебе дредноутов.

— Я думал, что твои верфи не могут производить военные корабли массой больше четырёхсот тысяч тонн. Вы же раньше специализировались лишь на сборке корветов и эсминцев, а сейчас на линейные крейсера позарился.

— Не забивай себе голову тем, в чём не разбираешься, или не хочешь разбираться, Говард, — язвительно ответил Терехов. — Наши верфи в системе Вердена, предназначенные для постройки крупнотоннажных транспортов прекрасно подходят для новых целей.

— Линейные крейсера строить, это тебе не балкера собирать, Леонид, — возразил ему Локен.

— Именно по этой причине я и хочу этот контракт. Проект «Арбалестов» создавался теме же людьми, что нарисовали «Лучника». И если ты не забыл, то эти эсминцы сейчас производятся именно на моих верфях. Их модульная конструкция здорово облегчает процесс сборки и позволяет вести его в более ускоренном темпе. Мы уже очень хорошо обкатали эту технологию на сборке корпусов эсминцев, так что постройка линейных крейсеров не станет проблемой для моих людей. Тем более, что освободив Сашимото от строительства крейсеров, ты развяжешь им руки для концентрации на дредноутах.

Локен задумался над услышанном.

— А как же время на переоснастку стапелей? — спросил он. — Для их переоборудования тоже потребуется время.

— Не потребуется, — отрезал Терехов. — Я уже начал переводить производство с них. Картель специально не брал новые заказы на постройку новых крупнотоннажников, чтобы к заключению контракта они были свободны. Мои люди уже приступили к переоборудованию верфи.

Сказанное не на шутку возмутило Говарда. Получаеться что...

— То есть, ты даже не предполагаешь возможности того, что я откажу тебе, ведь так, Леонид?

Терехов криво улыбнулся.

— Это обоюдная выгода, Говард. Сашимото сможет сконцентрироваться на строительстве тяжёлых кораблей. Флот сможет быстрее получить новые крейсера. Я получу контракт и новые рабочие места.

— И крупную прибыль из нашего военного бюджета, — язвительно заметил Локен.

— Да плевать я хотел на прибыль! — чуть ли не криком взорвался Терехов. — Дай мне этот сраный контракт и я буду строить тебе эти корабли практически по себестоимости!

Локен ошарашена смотрел на своего друга.

— Что? Как это...

— Так это, Говард. Мне плевать на деньги. Я возьму лишь небольшую наценку для того, чтобы покрыть часть затрат. Сашимото взяли бы за него гораздо, гораздо больше и ты прекрасно это знаешь. Как и то, что больше ни одна фирма не сможет забрать себе этот тендер у них. Не то что выполнить поставки кораблей в срок.

Президент недоумевающе смотрел на сидящего напротив него промышленника и друга.

— Леонид, тогда я не понимаю, зачем тебе это?

— Говард... Они убили мою жену, — практически прорычал Терехов. — Я в землю пустой гроб положил! Всё чего я хочу... Чего жажду больше всего на свете, так это то, чтобы эти ублюдки сдохли. Все, до единого. Я хочу, чтобы построенные мной корабли убивали их. Чтобы они причинили им столько боли, сколько возможно. Каждый крейсер, который сойдёт с моих стапелей, внесёт свою лепту в это дело. Каждый крейсер, который будем строить мы, позволит ускорить выпуск дредноутов и других кораблей у Сашимото. Мне не нужны деньги, Говард. Всё, чего я хочу, это мести. И это тот способ, каким я могу нанести им удар.

Говард сидел и поражено смотрел на плещущийся в глазах друга огонь. Трагическая смерть Ольги нанесла Леониду глубокую, незаживающую рану на сердце. Всегда уверенный в себе Терехов, сейчас больше напоминал зверя, ведомого лишь одной, единственной целью.

И в тоже время, Локен испытывал раздражения от столь явной попытки манипулирования. Леонид пришёл требовать от него этот тендер, полностью нацелившись на то, что его получит. Более того, как понял Говард, Леонид уже начал подготовку к постройке, а значит не приемлет другого ответа кроме положительного на своё требование.

Но, что было ещё хуже, Говард был ему «должен». Без денег, которые Терехов вложил в его избирательную компанию, без всей той политической поддержки, которую Леонид оказывал ему во время предвыборной гонки, Локен, возможно, не смог бы занять кресло президента. Естественно, Леонид был лишь одним из столпов, на которых зиждется успех Локена, но вклад его был огромен. Это знал Терехов и это же понимал и сам Говард. Лишь тот факт, что за всё время разговора Леонид ни разу ни упомянул этот факт, не позволял интерпретировать его «деловое предложение» в качестве попытки самого простого и банального шантажа, чем, несомненно, это предложение и являлось.

Верденский президент несколько минут молчал, прежде чем дать ответ. Леонид же, молча смотрел на него в ожидании. Оба мужчины оказались в непростой ситуации и оба знали, каким бы в итоге не был ответ президента, это поставит крест на их будущей дружбе. После этого, Говард просто не сможет больше доверять тому, кто так нагло воспользовался им для своих, пусть и благородных, но всё же личных целей.

— Хорошо, — наконец произнёс он. — Ты получишь этот тендер, Леонид.

Терехов улыбнулся одними лишь губами и тепла в этой улыбке было не больше чем в космическом вакууме.

— Спасибо тебе за это, Говард. Я очень признателен.

Локен кивнул, показывая своим видом, что признаёт попытку друга выставить всё таким образом, будто это именно Леонид был просителем в этой ситуации, а не тем, кто принял окончательное решение.

— Не нужно, Леонид. Я прекрасно понимаю причину и... Прости меня за то, что я не присутствовал на похоронах. Я правда хотел, но...

Терехов остановил его подняв руку.

— Я всё понимаю, Говард. Правда. Я не в обиде и уверен... Уверен, что и Ольга бы тоже не винила тебя за это.

При последних словах его голос надломился, словно сломанный от чрезмерной нагрузки стальной болт.

— Мне очень жаль, что всё так получилось, — тихо произнёс президент и сам не смог понять, говорит ли он о том, что не смог вместе с Леонидом проститься с Ольгой или же о том, что только что произошло между ними двумя.

— Мы все будем жалеть