К нему пустили только через сутки.

И я, словно птица без крыльев, падаю на колени, целую его руки и шепчу:

– И я тебя люблю…

Дни тянутся, люди меняются. Друзья, родственники… все приезжали поддерживать, кроме его отца. Коридор забит цветами от продюсеров и поклонников.

Первая неделя, затем вторая… Все кажется одинаковым.

Я не смотрела его концерты, я просто не могла.

После больницы оттолкнула, потому что боялась. И немного потому что не могла принять потерю. Я думала, что так правильно. Нет малышки, значит, нет и нас...

Коршун-старший так избил его за любовь ко мне, то вместе нам быть нельзя – богач просто сгноит Руслана за непослушание, мне ли не знать его власть. Давид рассказывал, что Рус в итоге остался на улице, а через месяц уехал из города.

Я не искала. Так нужно было. Наши отношения токсичные, неправильные.

Но он сам нашел, чтобы жизнь за меня отдать. Рус ведь обещал, что никто меня пальцем не тронет, и сдержал слово.

– Агата, я тебе принесла тут… – Оля нежно выбивает меня из мыслей, пожимает плечо и заглядывает в лицо. Так больно на нее смотреть – они с Русланом очень похожи внешне. – Пожалуйста, послушай, – протягивает мобильный.

Небольшая сцена, окутанная синим светом, светлый рояль. Руслан тянется к микрофону, долго думает, смотрит на людей, а потом дрожащим голосом говорит:

– Эту песню еще в детстве мне подарила мама, а сегодня я хочу подарить своим женщинам: тете Варе, сестре Оле и…– тяжело вдыхает, прикрывает веки на миг, чтобы добавить: – Для любимой Агаты. Настоящей. Единственной. Невесты…

Откладываю телефон и беру его руку в свою ладонь, сплетаю наши пальцы.

– Я думала, что время остудит твои чувства, что время поможет мне очиститься от тебя. Забыть. Но не получилось. Ты будто пустил корни… – плачу, сижу с закрытыми глазами и говорю, говорю, говорю: – Нет, ты вцепился когтями в сердце загнанной мышки и не отпускаешь.

Мне очень тяжело, но я все еще верю, что он справится, откроет глаза и выскажет, какая я жестокая. Какая продажная… Пусть лучше обижает, чем молчит.

– Рус… – наклоняюсь, целую его пальцы. – Пришли анализы биопсии. У нас могла быть девочка… но была хромосомная поломка, никто не виноват, так сложилось. И я хочу все повторить, попробовать. Ты только вернись ко мне…

Под ладонью коротко, но чувствительно дергаются пальцы. Я приподнимаюсь и влетаю в синь любимых глаз.

– Люблю, – одними губами.

Он отвечает дрожанием ресниц, и по щеке на подушку скатывается сверкающая слеза. Любит, я знаю, просто сейчас не может сказать.

– Ты нужен мне...

***

Утреннее небо по горизонту впитало в себя пурпура и оранжевых оттенков, развернуло над головой нежно-голубое безграничное полотно. Весна щедро окропила светло-розовыми акварелями деревья, разлила на земле оливково-салатовое море травы, акцентами кадмия на шапочках одуванчиков украсила бордюры, алыми мазками выделила тюльпаны на клумбах.

Делаю шаг вперед, и белое платье качается, стремится за мной, раскрывается от ветра за спиной легкими белыми крыльями.

Ладонь в ладонь, и мы идем по тропинке ко входу церкви. Руслан сегодня будто греческий бог: высокий, роскошный и надежный. В светлом костюме с иголочки, в голубой рубашке, что подчеркивает цвет его глаз.

И я рядом с ним, дышу в такт, – маленькая девочка-мышка…

– Ты прекрасна, – шепчут мне на ухо. Теплые губы интимно касаются кожи, прикусывают до пронзительных колючек, и мягкий голос распускает по всему телу дрожь: – Готова?

Киваю, вглядываюсь в его светлое лицо. Как же я тебя люблю…

– И я тебя, мышка.

Смеюсь, потому что говорить мысли вслух стало привычкой. Я уже не стесняюсь и не боюсь раскрывать эмоции и чувства, потому что Руслан всегда настоящий со мной. Я под покровительством сильного мужского плеча. Теперь знаю, что любимый сделает все для нашей семьи, сделает невозможное для тех, кого любит. И пусть его отец живет в свое удовольствие, пусть наслаждается одиночеством. Я все равно Коршуну-старшему благодарна, ведь именно он позволил нашей встрече с Русланом случиться.

Мы стоим в центре храма, рука в руке. Кажется, я слышу, как бьются в унисон наши сердца.

Оборачиваюсь.

Оля под ручку со Славой. Брат улыбается мне. Он еще плохо видит, но прогресс есть, и я так счастлива, что смог сегодня прийти и не оставил за плечами обид, принял мою помощь. Рядом с парочкой стоит худенькая Варя, прячет слезы, но влажные щеки ее выдают. Позади, как три горы, за которыми не страшен даже ураган, Егор, Давид и Данька. Друзья Руслана. Настоящие друзья, потому что такой самоотдачи и верности я никогда не встречала.

Моя семья.

– И моя, – шепчет, смеясь, Руслан. – Поработаем сегодня над прибавлением? – целует в губы, а я выдыхаю:

– Да.

Конец