Я никогда не следила за самолетом по радару.

Градов как будто лишил меня эмоциональной невинности. Он научил меня страдать, переживать, скучать. Мне было плохо без него, но я ни за что бы не променяла эти ощущения на свое ледяное сердце. Мне нравилось гореть с Костей. Пусть в разлуке было тяжело, но зато, когда он прилетал, и мы неизменно встречались на Винис-бич, я чувствовала себя самой счастливой на свете.

Конечно, не такой счастливой, как сейчас.

Пусть мне хотелось придушить судью, прокурора и всех присяжных, но они только что вернули мне крылья.

Я могу наконец лететь в Москву к Косте. Разумеется, не сказав ему об этом. Я просто обязана отомстить за тот офигенный сюрприз, когда он впервые примчался ко мне в ЭлЭй. ЭлЭЙ, который ненавидел.

Будет почти симметрично, если я ворвусь в его офис в Сити.

Едва вытерпев церемониальные реплики моего юриста, я умчалась в кофейню и открыла модуль покупки билета до Москвы. Но не успела оценить все пересадки и время вылета-прилета, как мне позвонил Клим.

Братик-засранец звонил нечасто и только по поводу. Я напряглась.

– Лех, здорова! – гаркнул Клим, сразу выбешивая меня до предела.

– В жопу себе Леху засунь, – рявкнула я в ответ. – Мы взрослые люди. Сколько можно, Клим?

– Да вот не знаю. Троллю тебя с рождения, а ты ведешься. Это слишком весело, чтобы бросить.

Я вздохнула. Стоит признать, мне тоже нравилось пребывать с ним в вечных перепалках. Но сейчас даже для тонуса не было желания увязать в обмене любезностями. У меня самолет и Москва. И Костя. Так что иди нафиг, Климушка.

– Что тебе нужно? – спросила я, пресекая бестолковую болтовню.

– Не мне. Это тебе, кажется, нужно лететь в Питер.

Я переспросила эхом:

– Питер? С ума сошел?

– Не знаю, – слишком серьезно ответил Клим. – Мне Лера сказала, что у Громова было совещание по твоему вопросу с Казариным. Она услышала случайно и рассказала мне.

– О, Господи.

Хорошо, что я сидела, иначе упала бы. Что еще нужно от меня Андрею.

– Да, я тоже обосрался. Они хотят тебя видеть в Питере. Как, блин, Лекс? Ты же не выездная. Или украдут? Вот будет трындец международного масштаба. Может, тебе стоит обратиться к местным? Или… Я не знаю. Мне тревожно за тебя, систер.

Беспокойство в голосе брата согрело меня. Он, конечно, говнюк, но за Стернов всех порвет. Вот и сейчас Клим нарушал гостайну, предупреждая меня. Я поспешила его успокоить.

– Не тревожься, бро. Я выездная. Только что отменили запрет на пересечение границ.

–Ого. Офигеть.

–Как Громов мог узнать об этом раньше меня? – не уставала я удивляться.

– Ну, он как бы президент. Пока еще, – напомнил Клим.

– Как бы да. Но все равно.

– Ты такая крутая чикса, Лекс. Похоже, презики за тебя прям дерутся.

Я закатила глаза. Клим сейчас, видимо, надулся от гордости. Вечная вражда не мешала нам гордиться друг другом.

На второй линии пробивался звонок. Я взглянула на экран и увидела вызов Казарина. Застонала. Клим услышал, конечно.

– Кончила, что ли, от моих похвал? А я думал, ты у нас фригидная.

– Мудило, – беззлобно обозвала я братца. – Мне Казарин звонит. Надо ответить.

Клим заржал мне в трубу.

– Не, Лекс, ты мега крутая киса. Тебе звонит Серега, помощник Громова, а ты еще раздумываешь, брать ли трубку. Я родился в правильной семье. Спасибо, Господи.

Я пропустила между ушей его благодарности всевышнему и вернулась к сути.

– Последняя встреча с Серёгой была неприятной. Поэтому мне не очень хочется с ним общаться.

– Да, он редкий скот. Но вроде Андрей на твоей стороне.

– Он на стороне своей страны, а я не всегда с ней пересекаюсь интересами.

– В любом случае тебе лучше послушать, что они скажут.

– Да, придется.

Все это время Казарин продолжал долбить вторую линию.

– Я в Москве, если что. Лера и Берг тоже тут. Заглядывай.

Я усмехнулась.

– Миленько, братик. Спасибо, может, и загляну. Бывай.

А Казарин все не унимался. Я отключила Клима и сразу ответила:

– Да, Сережа. Чем обязана?

– Откуда у тебя мой номер? – наехал он.

– А у тебя мой? – не растерялась я.

Казарин хмыкнул и решил не выяснять ничего лишнего.

– Громов хочет видеть тебя в Питере через два дня. Билет в почте. Посмотри, проверь. Моя секретарша могла напутать с паспортом.

– Ничего больше Громов не хочет?

– Хочет, но об этом при личной встрече.

– Я невыездная, – попыталась я соскочить, заранее зная, что обречена.

– Конечно, рассказывай, Алекс. Давай без фокусов обойдемся. Андрей помог тебе.

– Серьезно? А мне показалось, что это я ему помогла.

Сергей потерял терпение.

– Питер. В воскресенье. Инструкции на почте, – отрезал он и сбросил звонок.

Жаль. Я хотела спросить, будут ли меня принимать в Зимнем или по-домашнему, в Константиновском дворце.

Вместо инструкций на почте уже был билет на мое имя через Париж.

Я могла, конечно, встать в позу и послать их обоих к черту. Но я уважала Громова, а Казарина могла потерпеть. К тому же сама собиралась домой. Мне сэкономили время на покупке билета. Пускай придётся ехать в Москву через Питер. Небольшой крюк.

Неизвестным оставался вопрос Андрея ко мне. Но я как-нибудь справлюсь со всем, что он имеет мне сказать.

Громов досиживал последние дни на президентском троне. Я допускала, что он попросит меня вернуться в свою команду по поло. Других вариантов не было. Но он ведь мог позвонить. Как раньше.

Я тоже могла набрать его, но вместо этого пошла собирать вещи.

Пусть будет интрига. После приключений с Костей я немного тосковала в обычной рутине.

Стоит признать, что путешествие в Питер, как и звонки брата и Казарина, приятно щекотали нервы. Я предвкушала разговор с Громовым.

Однако за время перелета предвкушение изрядно вытеснила усталость. Даже в бизнесе (спасибо Сереже, что не засунул в эконом) я устала и очень хотела в родную кровать или душ. Но впереди была еще дорога из Пулково.

Странно, что о ней никто не позаботился. Придется вызывать такси. Костя обязательно сказал бы, что я избалованная мажорка. Наверное, так и было. Но сегодня меня никто не встречал, я сама катила чемодан в сторону выхода из аэропорта, когда услышала родной голос.

– Алекс. Алексия, – кричала мама и махала рукой.

Я глазам не поверила, но в ушах продолжало звучать мое имя маминым голосом. Я скорее рванула к ней. Чемодан больно догонял, наезжая на мои ноги, но я не обращала внимания.

Мы обнялись.

– Откуда ты взялась? – спросила я, не сдержав слезы.