– С рождения. Сначала на молоко – коровье, молочную смесь и даже на грудное. Он выжил благодаря козьему молоку. Тогда я все поняла. Люди делают что-то не так, если мир стал настолько загрязненным, что мое собственное молоко действует на ребенка как яд.

– И ты отвела его к врачам.

– Майкл настоял. Я знала, что от них не будет толку. Они давали ему лекарства, которые подавляют иммунную систему, чтобы смягчить аллергическую реакцию. Разве так можно лечить подобные болезни? Он нуждался в чистой воде, чистом воздухе и здоровом образе жизни. С самого его рождения я искала такое место.

– Да, тебе пришлось нелегко.

– Ты даже себе не представляешь. Одинокая женщина с больным ребенком не может найти работу, снять приличную квартиру, ей нигде нет места. Все думают, что Америка большая страна, но, будь я проклята, всюду одно и то же.

– Ты была в ужасном состоянии, когда мы познакомились.

– Я готова была убить себя и Дасти.

На глазах Мелани появились слезы.

– А потом ты нашла нас.

Лицо Мелани потемнело от гнева.

– Они хотят лишить меня нового дома.

– ФБР утверждает, что мы не могли устроить землетрясение, а губернатор молчит.

– Ну и черт с ними, мы сделаем это еще раз! Только теперь позаботимся о том, чтобы они нас не проигнорировали.

Мелани сама произнесла нужные слова.

– Нужно причинить настоящий вред, разрушить какие-нибудь здания… Но тогда могут пострадать люди.

– У нас нет выбора!

– Мы можем оставить долину, распустить коммуну и вернуться к прежнему образу жизни: обычная работа, деньги, отравленный воздух, зависть, ревность и ненависть.

Он напугал Мелани.

– Нет! – воскликнула она. – Не говори так!

– Наверное, ты права. Мы не можем отступить.

– Конечно, не можем.

Пастор еще раз оглядел долину.

– Мы должны сделать все возможное, чтобы долина осталась такой, какой ее сотворил Бог.

Мелани закрыла глаза и с облегчением проговорила:

– Аминь.

Он взял ее за руку, и они вместе спустились к машине.

Когда они ехали по узкой дороге, Пастор спросил:

– Ты собираешься сегодня забрать Дасти из Сан-Франциско?

– Да, я уеду после завтрака.

Пастор услышал, как странный шум перекрыл астматическое дыхание древнего двигателя «барракуды». Он выглянул в окно и увидел вертолет.

– Черт! – рявкнул он и резко нажал на тормоз.

Мелани бросило вперед.

– Что такое? – испуганно спросила она.

Пастор остановил машину и выскочил наружу. Вертолет летел на север. Мелани вышла из машины.

– В чем дело?

– Откуда здесь взялся вертолет?

– О Господи, – потрясенно проговорила она. – Ты думаешь, они ищут нас?

Шум стих, но вскоре вернулся. Неожиданно из-за верхушек деревьев вновь показался вертолет, теперь он летел очень низко.

– Думаю, федералы, – сказал Пастор. – Проклятие!

После вчерашней бездарной пресс-конференции он считал, что они еще несколько дней будут в безопасности. Кинкейд и Хейес не производили впечатления людей, способных его найти. А теперь они здесь, в долине.

– Что будем делать? – спросила Мелани.

– Сохранять спокойствие. Они прилетели не за нами.

– Откуда ты знаешь?

– Я об этом позаботился.

– Пастор, почему ты все время говоришь загадками? – В голосе Мелани звучало отчаяние.

– Извини.

Он вспомнил, что ему не обойтись без Мелани. Значит, нужно ей все объяснить. Пастор собрался с мыслями.

– Им ничего не известно о существовании коммуны. Сведений о нас у них попросту нет – нашу землю взяла в аренду Звезда. У полиции и ФБР нет на нас данных – мы ни разу не привлекали к себе внимания. О нас не было ни одной статьи в газете или передачи по телевидению. Мы не зарегистрированы в налоговом управлении. Нашего виноградника нет на карте.

– Так почему же они здесь?

– Я думаю, они прилетели за «Лос-Аламосом». Полиции и ФБР наверняка известно о существовании этих кретинов, да и другим правоохранительным органам Соединенных Штатов тоже. Они стоят у ворот своего лагеря с винтовками в руках, чтобы все знали, что там живут опасные вонючие безумцы.

– Но откуда ты можешь знать, что ФБР прилетело именно за ними?

– Я об этом позаботился. Когда Звезда звонила на передачу Джона Правдолюба, я попросил ее произнести лозунг «Лос-Аламоса»: «Мы не признаем юрисдикции правительства Соединенных Штатов». Я оставил ложный след.

– Значит, мы в безопасности?

– Не совсем. После того как они ничего не найдут у «Лос-Аламоса», федералы могут заинтересоваться другими жителями долины. Они увидят наш виноградник с вертолета и нанесут нам визит. Так что нужно предупредить остальных.

Пастор сел в машину. Как только Мелани устроилась рядом, он нажал на педаль газа. Однако машине уже исполнилось двадцать пять лет, и она не была приспособлена для быстрой езды по узким, извилистым горным дорогам. Пастор проклинал чихающий карбюратор и едва живую подвеску.

Стараясь удерживать скорость на неровной дороге, Пастор пытался понять, кто в ФБР принял решение о рейде. Он не мог себе представить, что Кинкейд или Хейес способны на интуитивные догадки. Значит, за ними стоит кто-то еще. Интересно, кто?

Сзади их догоняла черная машина с включенными фарами, хотя было достаточно светло. Они приближались к повороту, но шофер просигналил и пошел на обгон. Пастор разглядел водителя и его спутника, крупных парней, одетых достаточно небрежно, но чисто выбритых и коротко подстриженных.

Сразу же вслед за первой машиной, громко сигналя, пронеслась вторая.

– Черт подери, – проворчал Пастор.

Когда ФБР куда-то торопится, лучше убраться с дороги. Он притормозил и съехал на обочину. Правые колеса «барракуды» оказались на траве. За второй машиной промчалась третья. Пастор остановил свой автомобиль.

Они с Мелани сидели и смотрели, как автомобили один за другим несутся по узкой дороге. За машинами проследовали два бронированных грузовика и три мини-автобуса, набитых мрачными мужчинами. Пастор заметил среди них несколько женщин.

– Облава, – с тоской сказала Мелани.

– Ну, ты горазда шутить, – саркастически проворчал Пастор.

Она ничего не ответила.

Одна из машин отделилась от потока и остановилась за «барракудой».

Пастору вдруг стало страшно. Он посмотрел на машину в зеркало заднего вида. Темно-зеленый «бьюик-регал». Водитель разговаривал по телефону. Рядом с ним сидел еще один мужчина. Пастор не мог разглядеть их лиц.