Игнат кивнул.

— Как это могло произойти? — Диана вроде бы и пыталась, но не могла взять себя в руки.

— Он же с тобой живет.

— Да, в какой-то степени.

— Что значит в какой-то степени?

— Давай потом! — Диана грустно улыбнулась, умоляюще глянула на Игната.

— Ладно, хорошо.

Он уже не мог уйти. Сначала нужно было поговорить с Дианой. Раз уж подвернулся такой случай, то глупо было его упускать.

Игнат проводил Диану взглядом, глянул в холл, где можно было присесть на мягкое кресло, но повернул к туалету. Природу не обманешь. Сначала туда, затем уже можно и в холл.

В заведении на четыре кабинки никого не было. Пациенты пользовались им нечасто, поскольку практически каждая палата была с удобствами.

Игнат уже застегивался, когда в туалете появился Верстаев. Одной рукой он закрывал на задвижку дверь, другой доставал из-под куртки пистолет. Эдик выглядел примерно так же, как той ночью, когда он собирался ударить Игната молотком. Те же дикие глаза и лицо, перекошенное от злости.

— Ты зачем обнял Диану? — спросил Эдик, наставив на Игната ствол.

Расстояние между ними составляло где-то метра три. С такой дистанции Верстаев не промахнется, а пистолет из его руки выбить не получится. У Игната нет ни скорости, ни маневра.

— Я обнял?!

— Я все видел!

— Это она…

— На Диану сваливаешь? Тогда я даже не буду говорить о том, что ты ее изнасиловал.

— Кто тебе такое сказал? Она?

— Я все видел! — с болезненной одержимостью во взгляде прохрипел Верстаев.

— В Миронникова ты стрелял?

— И тебя убью!

— Диана тебя использует!

Каратаев практически не сомневался в этом. Миронников стал опасен для Дианы, и она решила избавиться от него. Но Игнат не пошел у нее на поводу. Тогда красавица вспомнила про Верстаева, который мог убить Миронникова. Не зря же он пришел ей на ум.

Игнат фактически отказался плясать под ее дудочку, тогда она сменила тактику. Диана обратилась за содействием к Райкову, тем самым избавила себя от подозрения. Если она сдала Миронникова, значит, и обвинять ее не в чем.

Но для полной безопасности ей нужно было избавиться от любовника. Тогда в ход пошел Верстаев.

Видимо, Диана заодно решила убрать и Игната, который мог вывести ее на чистую воду. А наговорить на человека не трудно.

— Не тронь Диану! — На губах у Верстаева вспенилась слюна.

— Ты даже не представляешь, с кем имеешь дело.

— Да пошел ты!

В этот момент кто-то взялся за ручку двери со стороны коридора. Верстаев пугливо дернулся, повернул голову на звук и тут же выстрелил.

В тот же миг Игнат ощутил тупую боль в правом боку. Ноги его ослабли. Чтобы не упасть, он вынужден был опереться о стену.

Верстаев снова наставил на Игната пистолет и заявил:

— Это тебе за Диану!

Снова послышался шум со стороны дверей. Кто-то врезал в нее ногой. Она открылась и ударила Верстаева по руке. Пистолет он не выронил, равновесия не лишился, но растерялся.

Игнат этим воспользовался. Он рванул на Верстаева с одной стороны, а Райков, ворвавшийся в заведение, ударил его с другой. Снова послышался выстрел, но пуля попала в писсуар, из которого хлынула вода. Она заливала лицо Эдика, лежавшего на полу.

Райков снял пояс с его брюк. Игнат из последних сил помог ему связать Верстаева.

У него все плыло и качалось перед глазами, когда появилась Диана.

— Что здесь происходит? — возмущенно спросила она.

— Диана, прости! — заорал Верстаев.

— За что?

— За то, что стрелял в Миронникова, — подсказал Игнат.

Он хотел упомянуть и о себе, но голосовые связки отказали ему.

— Ты стрелял в Ярослава?

Игнат уже не видел Диану. Ее голос доносился откуда-то издалека.

— Я просто хотел быть с тобой!

Верстаев кричал, но Игнат едва его слышал. Он стремительно терял сознание.

Пуля прошла навылет, слегка зацепила печень. Рана серьезная, но не катастрофическая. Во всяком случае, врачи обнадеживали пациента. Состояние Игната уже было вполне сносным. Хорошая палата, отличный уход, жена и дочь навещают.

А сегодня еще и тесть нагрянул. Настроение у Ипполитова было неважное, но Игнат не собирался в морг, чтобы этим обрадовать его.

— Я говорил с дочерью, — глядя куда-то в сторону, сказал тот. — Любит она тебя.

— И всегда любила. А вы ей жизнь чуть не сломали. — Игнат ничуть не боялся говорить ему поперек.

— Может, я был не прав, — неохотно проговорил Ипполитов.

— Не может, а кругом не правы.

— Не знаю. Но Татьяна любит тебя. Думаю, мне надо смириться с этим.

Игнат криво усмехнулся, пристально глядя ему в глаза. Как можно было всерьез относиться к словам человека, который ради своих амбиций провернул чудовищную аферу в отношении своей дочери?

— Отстану я от вас, — выдавил из себя Ипполитов.

— Если дочь вам дорога, то это правильное решение.

— Не настраивай ее против нас.

— Я за мир и дружбу. А с вами — за нейтралитет.

— Хорошо, ты его получишь.

— С Каблуковым надо бы поговорить, — сказал Игнат, выразительно глядя на Ипполитова.

— Делай, что хочешь и можешь, — сказал тот. — Но только если он сунется к тебе в Москву. В Подвойск тебе хода нет. Мой город для тебя табу.

— Договорились.

— Думаю, что Каблуков к тебе не полезет, — заявил Ипполитов, усмехнулся и стал подниматься, собираясь уходить.

Игнат не собирался удерживать тестя, хотя и хотел бы узнать, что значили его последние слова.

Ипполитов ушел. В палате появилась Татьяна и весело, напоказ выдохнула с явным чувством облегчения. Она подсела к Игнату, взяла за руку, прижала ее к своей груди.

— Думаешь, отстанет? — спросил он.

— Даже предложит тебе совместный проект.

— Да?

— Отцу нужны складские помещения в Москве. Ты мог бы этим заняться.

— А как же частная детективная деятельность?

— Нет! — Татьяна больно ущипнула его за руку.

— Понял.

— На этот раз я не переживу, если с тобой что-то случится.

Дверь открылась, в палату заглянул Райков.

— Можно?

— Значит, насчет складов ты согласен? — спросила Татьяна и, не дожидаясь ответа, вышла из палаты.