Она молча кивает.

– Боишься неизвестных вод?

Отрицательно качает головой.

– Чего-нибудь другого?

Еще одно покачивание головой.

Улыбка расползается по моему лицу. Без предупреждения обвиваю руками ее талию и поднимаю. Как и в прошлый раз, она визжит, но вместо того, чтобы барабанить по моей спине, цепляется за меня руками и ногами. Я жду возражений, но когда ничего не происходит, медленно захожу глубже в воду.

Сначала вода доходит мне только до икр, потом до колен. И с каждым метром, как мы заходим дальше в озеро, Хейли все крепче цепляется за меня, пока ее пятки не упираются мне в зад. С трудом я могу сдерживать смех, но чем выше доходит до меня вода, тем проще это сделать.

– Боже мой, как холодно! – восклицает Хейли. А потом она начинает извиваться в моих объятиях.

Я весело качаю головой. Так ничего не выйдет. При других обстоятельствах мне было бы более чем приятно, если бы Хейли так терлась об меня, но не тогда, когда при этом она грозится меня задушить.

– Ты потом скажешь «спасибо», – шепчу ей на ухо. И резко ныряю и тяну ее за собой. Вода плещется над нашими головами. На мгновение нас окружает холод и полная тишина, затем я отталкиваюсь от дна и возвращаю нас обоих на поверхность.

– Ты… жопа! – задыхаясь, Хейли хватает ртом воздух и брызгает на меня, а потом начинает смеяться.

– Неужели все было так плохо? – я провожу по лицу и по волосам обеими руками.

– Хуже, чем плохо! – заявляет она и барахтается на одном месте передо мной. – Холодно и мерзко… и… и… мокро!

Я подхожу чуть ближе. Мы оба знаем, что она просто притворяется, но это слишком весело, чтобы остановиться.

– Хочешь, я тебя согрею?

– Чтобы ты еще раз утопил меня? – Она заправляет за ухо несколько прядей волос. – Нет уж, спасибо.

Мой взгляд блуждает по ее лицу и шее. Ее кожа за лето загорела, и я могу различить следы разных топов, которые она носила. Хейли определенно не того типа девушка, кто на целый день забирается в солярий или ложится у бассейна для равномерного загара. Теперь на ее лице четко проступают веснушки, и я ловлю себя на мысли, что больше всего на свете хотел бы сосчитать каждую из них. Но все же я предпочел бы поцеловать ее. Именно здесь. Именно сейчас. Когда ее мягкая кожа касается моей. Мне нужно только протянуть руку и притянуть Хейли к себе.

Наверно, к лучшему, что под водой я не могу разглядеть ее тело. И что она больше не цепляется за меня. Иначе я бы не смог ясно мыслить.

– Чейз? – ее голос стал тише. Капли воды повисли на ресницах и бровях. Я не думал, что она может быть еще более привлекательной для меня, но именно это и происходит. Черт, как она это делает.

Я задыхаюсь, потому что мое горло вдруг стало чертовски сухим.

– Я мог бы кинуть тебя еще раз, – предлагаю я.

– Эээй!..

Медленно подплываю к ней, но она не отстраняется, не спасается бегством. Вместо этого вскидывает подбородок и вызывающе смотрит на меня. И это та же девчонка, что в нашу первую встречу не могла от смущения связать пару слов? Даже сейчас ее щеки окрашиваются в красный цвет, но теперь Хейли до последнего не оставит попыток дать мне отпор. И, наверно, я наслаждаюсь этим больше, чем должен.

– Ты никогда не плавала в озере? – спрашиваю я, чтобы мы оба переключились на другие мысли, и неторопливо плыву вокруг нее.

– Нет, конечно, – она поворачивается ко мне, ни на секунду не выпуская меня из виду. – Алло? Я же в конце концов выросла в Миннесоте.

– А ты добрая и вежливая, как о вас говорят. Но у тебя нет типичного акцента.

Она сужает глаза.

– Ты там был хоть раз?

Хорошо, попался. Ухмыляясь, я качаю головой.

– Тогда ты ничего не можешь об этом сказать.

Правой рукой она брызжет водой в мою сторону, но я вовремя уворачиваюсь.

– В детстве мы с Кэти плавали, но…

– Но?..

Мгновение она колеблется, позволяя взгляду блуждать по маленькому озеру, деревьям и поляне, прежде чем ее внимание снова обращается ко мне.

– Это очень отличается от того, что здесь. С тобой.

Мне показалось, или ее голос действительно стал глубже? А глаза темнее. Ее зрачки выглядят еще больше, практически полностью поглощают карий цвет глаз. Мне обязательно нужно отвлечься, если не хочу нарушить обещание, данное себе, Хейли, Богу и Санта-Клаусу. Она хотела поцелуя под дождем, и будь я проклят, если не дам ей именно этого.

– Вы тоже лазили по деревьям? – спрашиваю первое, что приходит в голову. Ладно, вру. Мне на ум приходит дюжина других вещей, которые меня интересуют и о которых я мог бы ее спросить, но ничего из этого не кажется невинным.

Она кивает, но ни на секунду не отпускает мой взгляд. Черт возьми, как я могу мыслить ясно, когда она так смотрит на меня?

– Падала когда-нибудь?

Мое горло чертовски сухое, я хриплю. В какой-то момент я перестал медленно плавать вокруг нее. И теперь стою прямо перед ней. Она не может коснуться ногами дна, а я еще могу.

На этот раз Хейли гордо качает головой.

– Я была единственной, кто никогда ниоткуда не падал. Впрочем, ногу я все же ломала.

– Когда забиралась?

– Когда шла.

Я моргаю.

– Шла?

– В Миннесоте наступила зима, а мне было всего двенадцать. Кэти пыталась меня удержать, но бесполезно, – она пожимает плечами и легкий румянец растекается по ее щекам. Этот вид не должен меня трогать, не должен вызывать во мне столько эмоций. За то короткое время, что я ее знаю, я видел, как она краснеет бесчисленное количество раз. Но теперь в груди появилось внезапное желание крепко обнять ее и защитить.

Даже если всего лишь от обледенелой земли.

– Но в остальном я никогда ничего не ломала.

– А я да. И много раз, – заявляю я и начинаю считать. – Левая нога. Правое запястье. Левый большой палец. Ключица. Большой палец на правой руке. И три ребра.

Глаза Хейли расширяются, и на мгновение она, кажется, забыла, где находится и перестала грести. Рефлекторно я хватаю ее за талию и удерживаю на плаву, но она только вырывается.

– Боже мой, это очень много! Может быть, лучше мне держать тебя, чтобы ты не сломал себе что-нибудь еще?

Я не собираюсь указывать ей, что держу ее именно потому, что она чуть не погибла у меня на глазах. И когда она добровольно кладет руки мне на шею, я решаю больше ничего не говорить.

Вместо этого я слегка наклоняю голову набок, а уголки моих губ поднимаются сами собой.

– Ты бы сделала это для меня?

Она кивает, и я улыбаюсь, хоть это мне совсем не помогает отвлечься от того, как приятно чувствовать касания ее кожи. Или то, как ее грудь прижимается к моему торсу, потому что неосознанно я притянул ее ближе. Хейли пахнет ванилью и медом, солнцезащитным кремом, водой и лавандой, что сразу пробуждает во мне воспоминания о том, в каком восторге она была от лавандовой фермы. Вся моя сила воли уходит на то, чтобы не дать ей понять, что она будит во мне. Да, конечно. Как будто я могу каким-то образом это контролировать.