К тому времени в бою, случись что, все подчинялись командам Барчука. И сам он уже был не тот, что раньше. Все мои ученики освоили первоосновы, которые я смог им дать на этом этапе обучения. Конечно, Зануда все еще считался лучшим из них, и, наверно, таким он и останется, по крайней мере, пока не придет пора постигать другие грани схимы. Нет, предела никто из них не достиг. Усиленные ежедневные тренировки продолжались. Я, к примеру, был уверен, что у того же Атамана наверняка имеются ученики, способные справиться с Занудой, хоть и нелегко им это дастся.

Заяц старался лишний раз с нами даже не заговаривать. Конечно, ведь Зануда, Бешеная и даже Барчук пользовались уважением, когда сам он еще не помышлял о стезе наемного охранника. Купец лишь один раз прибег к моим услугам, да и то в переговорах с партнером. Границ внутри венедских земель не осталось, а значит, исчезла нужда в многочисленных таможенных податях: мы шли по землям Империи.

Я был задумчив. Не так давно появились первые признаки того, что чуть больше года спустя приведет меня в Золотой Мост. Подданные Империи становились слишком одинаковыми. Говорить с ними было не о чем. Любой разговор сползал либо на обыденные темы, либо на то, как всем нам хорошо жить под легкой рукой Империи. Полузабытое слово «патриотизм», пришедшее к нам из языка древних, вновь всплыло. Стало для всех знаменем. Император прав во всем. Он ведет венедов к процветанию. Быть несогласным с Императором – непатриотично.

Не могу сказать, что расширение этих идей шло гладко. Тот же Бочаг, как и при первой Империи, отметился восстанием, которое, по слухам, подавлено было жестоко, что, по мнению большинства имперцев, вполне справедливо. Кто я, чтобы судить? И все же иногда мне казалось, что стоило поддаться искушению, сесть на Вилецкий стол хотя бы для недопущения Бочажской резни.

Как я уже говорил, старые князья больше не могли быть соперниками Императору. Начали накаляться отношения с чубами и Золотым Мостом. Имперцы вроде бы не пытались давить на них силой. Больно опасно это. Чубы оставались лучшим войском нашего мира, ну а Золотой Мост был выгодно расположен, хорошо укреплен и обладал наилучшим огнестрельным оружием, тем более что эти две силы продолжали оставаться союзниками. Империя с каждым годом все больше и больше взвинчивала цены на железо для златомостцев, при этом завела песню: мол, вы и мы – венеды, мы братья, зачем враждовать? Надо объединяться. Ибо никто не знает, чего ждать из Заморья. На севере анты, на юге – кочевые орды. Чубы противостоят им одни, но все венеды готовы помочь. На востоке – заведеи. И кто знает, когда надоест им жить в своих бесплодных песках. Кругом враги.

Да, так все громче кричали имперцы. Никто не удосужился спросить чубов – нужна ли им помощь ценой объединения с Империей? Поможем – и все тут. А златомостские купцы возмущались: что же это за братство такое, что железо уже в десять раз подорожало? А оружие по большим ценам покупать не хотите. На что же нам тогда жить? На это им резонно, по меркам тех же имперцев, отвечали, что братство – братством, а железо – железом. И оружие будете продавать. Куда денетесь? Куете-то его больше, чем нужно и Заморью, и чубам, вместе взятым. Излишки лучше продать в ту же Империю. Всяко выгодней, чем выбросить. Логической нестыковки во всех этих рассуждениях не видел никто из подданных Империи. Это тоже считалось непатриотично. Золотомостцы не спешили пугаться внешних угроз. Заморье они знали. Половина их армии состояла из наемников-заморцев. Кстати, в Империи сейчас вошло в моду другое их обозначение – «заморыши». Про жителей Золотого Моста говорили, что те сами продались заморышам, потому и не хотят объединяться с братьями. Потому и стоит их душить если не имперской ратью, так полновесным золотым.

Но дальше подобных мер дело не шло. Чубами правил схимник Атаман, Золотой Мост надежно держал под контролем схимник Механик. Бедуины находились под защитой Палача. В том, что имперскую идеологию мог внедрить за столь короткий срок только схимник, я не сомневался. Значит, за Императором стоит схима. И значит, войны не будет. В этом я был уверен. Схимнику хватит ума не трогать другого схимника, тем более оседлого, а не такого бродягу, как я. Потому что он давно оброс учениками, приобрел влияние на все, что происходит в его вотчине. Взять Золотой Мост – это не Бочаг в крови утопить. Воевать с Атаманом, лучшим из существующих полководцев, – нужен огромный перевес в силе.

Вот такие мысли бродили у меня в голове. Уже тогда я подумывал рвануть в Золотой Мост. Поговорить с Механиком – что он обо всем думает? Во времена ученичества Механик был самым нелюдимым из нас. Его не интересовали боевые приемы Атамана, которые остальные перенимали с воодушевлением. Он постоянно чертил на песке какие-то схемы, формулы, ругаясь себе под нос. И тот, кто мешал ему в этом занятии «идиотскими вопросами», рисковал нарваться на саркастичную тираду о «венедских варварах, только и умеющих дубасить друг друга мечами по пустым головам, созданным лишь для ношения шлема».

Чувствовал, чувствовал я свою вину за происходящее. Ведь, искоренив чуму, ушел из Лихова, слова никому не сказал. Словно сам расчистил путь любому схимнику, вознамерившемуся осчастливить всех венедов скопом. Кто из братьев или кузенов встал за спиной марионетки-Императора? И могу ли я решать за венедов, как им жить? Ну скину Императора. Ведь с его узурпированным правом на абсолютную правоту может уйти и все хорошее, что он принес. Вновь расплодятся разбойники, вновь начнут драть с народа три шкуры удельные князьки – потомки легендарного Лихослава. Стоит ли этого возможность иметь свое мнение? Ведь мнением детей не накормишь.

Падал легкий снег. Он шел со вчерашнего полудня не переставая. Вокруг лежало белое поле, ровное, как стол. Ни деревца, ни холмика. Хотя нет, вдали виднелся одинокий могучий дуб, невесть как выросший посреди степи. Обоз протаптывал дорогу наново, потому двигались мы не быстро. Может, снег убаюкал меня, и я начал подремывать на ходу. А может быть, тяжелые мысли виной тому, что слишком глубоко ушел в себя. Да к тому же о разбойниках в этих краях давно позабыли. Чего волноваться? Потому не сразу понял я, что произошло.

Мы поравнялись с дубом, когда три снежных облачка взвихрились слева. Сверкнули метательные топоры, и кони, тянувшие первые сани, рухнули как подкошенные.

– Засада! – закричал кто-то.

Всего три человека? Охранники тут же развернулись в ту сторону. Недружный залп из легких самострелов и охотничьих луков хлестнул по наглецам. Но несмотря на неопытность охраны, нападавшие должны были умереть. Должны. Но не умерли. Тела с невероятной ловкостью ушли с линии стрельбы. Сверкнули шесть мечей, разрубая в полете стрелы тех, кто успел сместить прицел следом за целью.

– В атаку! – закричал Заяц и упал. Горло его пробила длинная белооперенная стрела.

– Сзади! – крикнула Малышка.

Я успел толкнуть ее в снег. Другой рукой взял прямо из воздуха предназначенную мне стрелу. Трое оказались лишь отвлекающим маневром. Под деревом притаились еще пятеро. Белые маскировочные плащи, знакомые длинные луки. Неужели лесные братья? Далеко забрались они от своих земель. Но то, как быстро редели ряды охраны, не оставило сомнений – это не простые разбойники.