– Схимники способны блокировать боль. Поверь, не жестокость причина всех издевательств. Ты, Мятежник, Мечтатель. Вы трое слишком чтили обычай, запрещающий оружие. По-другому никак.

– Да уж, мы для тебя лишь фигуры на доске? А Мятежник умер на моих руках. И я видел его боль, чувствовал, как свою.

– Теперь ты и меня убьешь, Искатель?

– Поднять руку на учителя? Какой пример я подам ученикам? Нет, Экспериментатор, живи дальше, если сможешь.

– Ты всегда был другим, сын мой. И, глядя на тебя и твоих детей, я понимаю, что, может быть, у схимы еще есть шансы. Ты не повторил моих ошибок, не стал навязывать силой свое понимание справедливости. И потому я не стал вмешиваться в ваш с Мусорщиком поединок. Победил сильнейший, да будет так. Мое время ушло. Жаль. Но я не могу убить себя сам.

– Что-нибудь придумаешь. Ты всегда был хитер и изобретателен.

– Я бы на твоем месте воспользовался шансом. Вдруг завтра в голову мне придет идея нового эксперимента.

– Поверь, нам они уже не страшны. Спасибо, учитель, я усвоил последний урок: все мы смертны, и за схимниками нужен контроль. Вот чем должны заниматься наставники, когда их послушники закончат обучение. Это станет целью моей жизни. Но делать это я буду не так, как ты. Еще не знаю как, но мы найдем все вместе.

– И это все, Искатель? – В голосе его я услышал отчаяние.

– Отчего же все? Можешь переночевать у нашего костра. А утром уходи. Я избрал Гиблое плато для дальнейшего обучения своих детей. Сам понимаешь, ты будешь только мешать.

– Где же твоя справедливость?! Где воздаяние любому преступнику, кем бы он ни был?! – воскликнул он. – Я слышал об этих новых идеях. Почему же ты им противоречишь?

– Потому что для тебя смерть – не воздаяние, а освобождение. Живи, Экспериментатор, живи, если сможешь, после всего, что сделал. Я ведь вижу – то искажение, которому ты поддался, еще не до конца убило в тебе схимника. И значит, рано или поздно чаша раскаяния переполнится. Тогда ты найдешь смерть, но без меня.

Тихо пылал костер. Пофыркивали дремлющие кони, пытался устроиться поудобнее у костра схимник из второго поколения, но сон к нему не шел. Покалеченный пес подполз к Экспериментатору и прижался теплым боком. Я заметил, что шерсть у молодого зверя совсем седая. Зверь не понимал, что сейчас пытается согреть того, кто стал причиной его нынешней беспомощности.

Я подошел и ласково погладил его по ушам, поймал благодарный взгляд. Пес робко завилял хвостом.

– Кости срастутся, раны затянуты, – тихо сказал я ему. – Человек – тварь более живучая, чем даже твое племя. А тем более мы, схимники, не такие, как все. Ведь у нас теперь есть кроме нашего учения, нечто большее. У нас есть цель и путь к ней. И мы пройдем его.

Северодонецк

Октябрь 2010 – сентябрь 2011