сторон? На месте военных я озаботился бы этим с первой минуты наступления новой реальности. Даже если мои страхи насчет минирования необоснованны, я бы не стал рисковать и уходить из Зоны по земле. После Выброса появилось много аномалий. У меня нет ни ПДА, ни опыта обнаружения ловушек с помощью подручных средств, ни карты с указанием точек закладки искусственных деструктивов техниками парка. Рисковать жизнью, надеясь на удачу, – не мой вариант. По воздуху, как мне кажется, будет безопаснее.

Ефим покривил душой, говоря о причинах своего решения. В действительности он полагал, что бегство из Зоны по воздуху – единственный шанс остаться незамеченным не только для Богомолова и его ищеек, но и для акционеров «Чернобыль Лэнда».

В том, что его будут искать и те и другие, Моргенштейн не сомневался. Денежные мешки из Европы и США вложили немалые средства в тематический парк развлечений и попытаются вернуть хоть какую-то часть капитала любыми способами. Поскольку с момента возвращения Зоны в принадлежащие ей земли парк автоматически прекратил существование и перестал приносить прибыль, для кредиторов остался единственный вариант возмещения убытков: ободрать как липку управляющего.

Моргенштейн как будто чувствовал, что все этим закончится, и заранее предпринял попытки сохранить свои деньги от алчных акул капитализма. В последние полтора года он перевел большую часть состояния в офшоры на счета зарегистрированных на чужое имя подставных фирм. Дело оставалось за малым: незаметно покинуть Зону и, не выходя из тени, снять деньги со счетов. После затеряться где-нибудь на островах Тихого океана и жить там припеваючи, ни в чем себе не отказывая. Весь расчет строился на том, что долго искать его не будут. Неделю, максимум две, потом решат, что он погиб или стал зомби, что в принципе одно и то же, и прекратят бессмысленные поиски.

– Теперь понятно ваше стремление попасть на аэродром, – кивнул профессор. – Что ж, цепь ваших рассуждений не лишена логики, но в ней есть одно слабое звено.

– Какое?

– Самолет не сможет подняться в воздух без пилота. Сомневаюсь, что там кто-то остался в здравом уме. При всем уважении, вряд ли вы сумеете уговорить зомби сесть за штурвал.

Моргенштейн самодовольно хмыкнул:

– Об этом не беспокойтесь. Я сам себе пилот. Умею управлять как вертолетом, так и легкомоторным самолетом.

– Ну тогда мне остается пожелать вам удачи. Хотите еще что-нибудь выпить или поесть?

– Я хочу только одного: как можно скорее убраться отсюда.

– Постараемся не задерживать вас сверх необходимого времени, – учтиво улыбнулся профессор, кивнул состроившему кислую физиономию Моргенштейну и покинул серверную.

Олег Иванович вернулся к себе в кабинет, дождался, когда закончится вторая часть видеоотчета и включил видеокамеру. Вместе с гостями он просмотрел показания управляющего от начала и до конца. Алексей зря волновался: ни помех, ни каких-либо перерывов в записи не оказалось. Моргенштейн не только практически слово в слово повторил ранее сказанное, но и добавил новые, компрометирующие Богомолова факты.

– Ну что, господа хорошие, отпускать нашего свидетеля или еще немного подержать? – спросил профессор, извлекая карту памяти из видеокамеры.

– Пусть катится на все четыре стороны. Видеть его не могу больше, – сказал Крапленый. – Надоел хуже горькой редьки за эти три года. Все какие-то летучки устраивал да бесполезные совещания. Ладно бы с начальниками собирался, им без разницы, где штаны протирать, так ведь он нас, простых проводников, заставлял на эти посиделки ходить.

– С тобой все понятно, – усмехнулся Олег Иванович, подходя к сейфу в углу кабинета. – Ну а ты что скажешь, Балабол?

– А что я? – удивился Дмитрий, глядя, как профессор открывает дверцу и осторожно, словно в руках не кусочек пластика, а пробирка со смертельно опасным вирусом, кладет «информационную бомбу» на полку.

Шаров запер сейф, повернулся и посмотрел на молодого человека с обезображенным лицом.

– Раз это касается твоей судьбы, тебе и решать.

– С его стороны все условия договора выполнены. Он дал нужные нам… э-э… мне показания. Помог определить мою подлинную личность. Думаю, его можно отпускать.

– Хорошо. Тогда я займусь Моргенштейном, а вы посмотрите заключительную часть видеоотчета.

Потапыч застонал, страдальчески закатив глаза к потолку. Похоже, он был единственным, кого утомили длительные просмотры, или же оказался самым честным из всех, кто был обречен профессором на созерцание результатов глобального эксперимента.

Не обращая внимания на его стоны, Шаров подошел к столу, взял пульт и несколькими нажатиями кнопок выбрал нужный файл из списка хранящихся на жестком диске записей.

– Олег, дай немного отдохнуть, – попросил Болотный Лекарь. – Полчаса ничего не решат.

– Вот именно, – поддакнул Крапленый. – У меня голова уже от этих документалок пухнет и глаза болят.

– И у меня, – подтвердила Лань, кончиками пальцев массируя закрытые веки.

– Я тоже устал, – кивнул Балабол.

– А я вообще засиделся. – Потапыч раскинул руки в стороны и выгнулся на стуле, смачно хрустя позвонками. – У-эх, хорошо. Было бы неплохо подразмяться немного. – Он встал, попрыгал с ноги на ногу, как боксер перед поединком, и нанес серию ударов в голову противника-невидимки. – Есть тут у вас спортзал или вам, ученым, он без надобности?

– У нас есть комната отдыха с тренажерами, – чопорно сказал Олег Иванович, обводя гостей взглядом: – Кто-то еще хочет позаниматься?

Лань кивнула после короткой паузы, а Балабол и Хранители ответили отказом.

– Хорошо, перерыв полчаса.

– Вот это другой разговор, – довольно прогудел Потапыч, в то время как Лань сжала кулачки и радостно потрясла ими перед собой.

Шаров пальцем поманил к себе Болотного Лекаря.

– Раз ты предложил, с тебя и спрос, – сказал он, когда тот подошел к нему. – Проследи, чтобы через полчаса все были на месте. Нужный файл я выбрал, тебе остается нажать вот на эту кнопку.

Он дотронулся кончиком указательного пальца до обрезиненного бугорка с выпуклостью в виде опрокинутого набок треугольника, сунул пульт в руку старого друга и отправился в серверную.

– Ну что, Ефим Соломонович, поздравляю, вы свободны. Прошу следовать за мной, – с порога объявил Шаров и обратился к лаборанту: – Алексей, будь добр, проводи кое-кого из наших гостей до комнаты отдыха.

Ассистент с радостью отправился выполнять новое задание. Моргенштейна как будто прорвало после записи показаний на камеру. Он болтал без умолку и так утомил разговорами, что ассистент был готов отправиться хоть на край света, лишь бы избавиться от назойливого собеседника.

Следом за молодым ученым из серверной вышли профессор с управляющим в сопровождении военсталов. Лаборатория с телепортационной установкой находилась в соседнем здании. Комон и Эврибади ни в какую не согласились отпустить профессора одного на улицу, хотя тот предложил им остаться в исследовательском центре и ждать его возвращения.

Путь к одноэтажному строению из железобетонных панелей пролегал через посадочную площадку. Группа зомби кучковалась возле массивной спутниковой антенны. Высокий фундамент закрывал их от чувствительных датчиков охранной системы.

Безмозглые топтуны заволновались, когда вблизи от исклеванной крупнокалиберными пулями туши грузового вертолета показался