Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она открыла глаза, чтобы посмотреть в лицо тому, кого любила и по кому тосковала больше всего на свете. Скатилась слеза, потому что она знала, что это был не настоящий Джордж, а всего лишь фантазия, предложенная Дамасом. Перед которым она не смогла устоять. Она хотела этого. Она хотела его.
— Так я и думал, — сказал он с улыбкой.
Он раздвинул ее бедра и крепко и долго прижимал ее к холодному мрамору. Ей показалось, что она увидела пары желтых глаз, наблюдающих из тени, но ей было уже все равно. Она была потеряна, падая все дальше и дальше в эту темную бездну. Ее стоны эхом разнеслись по каменной комнате, когда он замедлил свой ритм, продлевая их удовольствие, входя все глубже и глубже. Он растянул их соединение в изысканной пытке.
— Моя, — выдавил он, укусив ее за шею.
Она плакала, когда достигла оргазма. Острое удовольствие пересилило пронизывающую душу боль, которая так долго сопровождала ее. Ощущение греховного экстаза наполнило ее, заменив пустоту, оставив после себя рану, которая никогда не заживет. Несмотря на это, она страстно желала еще раз погрузиться в чувственное блаженство.
Неважно, что она ненавидела себя за это, когда он пришел к ней на следующий день, она позволила ему снова взять ее на ковре перед камином, на четвереньках, как в ее мечте. Он приходил к ней в постель посреди ночи, напевая нежные слова, лаская ее под одеялом, лаская ее груди, дразня ее соски и поглаживая ее между ног, пока она не перекатывалась в его объятиях и не позволяла ему ползти сверху. Он подошел к ней во время купания, приказав ей встать. И она повиновалась, каждый раз. Он не мог насытиться ею, особенно, когда вода стекала по ее телу, ожидая его команды. Он отпускал Лори, а иногда и нет, и брал Кэтрин на полу, все еще мокрую и покрытую паром после ванны. Уступать ему становилось все легче и легче. И каждый раз очередная частичка ее сердца откалывалась, не оставляя на ее месте ровным счетом ничего.
Каждый раз, когда он уходил, Кэтрин говорила себе, что не позволит этому случиться снова. Она знала, что если бы она могла отказать ему по-настоящему, он оставил бы ее в покое. Сила не доставляла ему удовольствия. Дамас хотел полной капитуляцию или вообще ничего. Но в тот момент, когда он вошел в ее присутствие, она задрожала, и ее тело откликнулось, страстно желая его темных прикосновений, нуждаясь в них, как в дыхании в своих легких. Его страсть был опиумом, отравляющий ее вены, заманивающий в ловушку ее душу. Она нуждалась в нем, и в то же время он убивал ее, по частичке ее духа за раз.
Однажды ночью, после того как она прочитала книгу автора, о котором никогда раньше не слышала, Шарлотты Бронте, она обнаружила, что плачет на красном бархатном диване. Героиня этой истории всю свою жизнь была одинока и наконец нашла свою любовь. Но из-за трагических обстоятельств героиня не смогла удержать своего возлюбленного, не потеряв своей добродетели. Вместо того, чтобы пожертвовать собственной душой ради того, чего она хотела больше всего на свете, она убежала, оставив его позади, чтобы остаться верной себе.
Кэтрин заплакала. Знание того, что она была слабой, что она забыла своего собственного возлюбленного, Джорджа, что она поддалась воле Дамаса, что она испытала удовольствие от рук злейшего врага Джорджа, все это угрожало сломать ее пополам. Она пришла к пониманию, что никогда больше не увидит Джорджа. Она понятия не имела, сколько лет прошло, но постоянная смена одежды Дамаса и гардероб, который он ей приносил, говорили ей, что мир жил без нее. Ее миром теперь был Дамас. И все же она плакала из-за того, что не была такой сильной, как героиня книги, из-за того, что отказалась от всего, что было для нее важно.
Дамас вошел в спальню. Кэтрин немедленно встала, повернувшись спиной к камину.
— Почему ты плачешь, миледи? — Он казался таким искренним, когда хотел быть таким. — Ты скучала по мне?
Она покачала головой.
— Я не хочу, чтобы ты был где-то рядом со мной.
— Я не верю, что это правда.
Он отбросил свое пальто в сторону и начал расстегивать рубашку, сводящее с ума упражнение, чтобы помучить ее, потому что она знала, что все, что ему нужно было сделать, это отдать команду, и их одежда исчезнет, что было его обычным способом работы. Но он устроил из этого сцену, медленно раздеваясь, показывая ей, что будет дальше, нравится ей это или нет.
— Что на тебя нашло? — Он взглянул на ее книгу на диване. — Джейн Эйр? Это вымысел, Кэтрин. Ни одна женщина не может устоять перед желаниями своего сердца.
— Ты прав. — Заложив руки за спину, она налетела на обеденный стол и схватила нож из набора столового серебра. — Она не может сопротивляться страстным желаниям своего сердца. Слишком долго я надеялась на что-то, на кого-то, кто так и не пришел.
— Я же говорил тебе, что он этого не сделает. Сейчас мы уже за пределами этого.
— Помимо этого? — Она презрительно рассмеялась. — Я проклята! — закричала она, ее голос дрожал от горя. — Моя душа чернее твоей. Я знаю, что такое настоящая любовь. или, по крайней мере, знала… однажды. — Слезы жгли ее щеки. — И я отпустила это. Я отпустила все это, — прошептала она больше себе, чем ему.
— У тебя не было выбора.
— Потому что ты лишил меня выбора? Нет. Я все еще могла бы быть верна ему. — Она обошла стол, ее колени дрожали.
— Нет, ты не могла. — Он снял рубашку, отбросил ее в сторону и скользнул ближе. — Нам всегда было суждено быть вместе. Ты и я.
Она попятилась к стене, отчаянно желая убежать от него.
— Я в это не верю.
Он придвинулся ближе. Она взмахнула ножом, почти порезав его плечо, прежде чем он схватил ее за запястье. Крепко сжав, он заставил ее выронить нож, который со звоном
