– Просто… победите. Хорошо? – прошу я их, смотря на каждого. – Вы должны победить.

– Обязательно, – говорят они.

Сделав неровный вздох, я встаю, опираясь на Силреда. Потом, поднявшись на носочки, я целую его в щеку над светлой бородой. Я подхожу к Ронаку и кладу ладонь на его щеку, прежде чем он сможет отшатнуться, и взъерошиваю ему волосы напоследок.

Когда я подхожу к Эверту, один уголок его рта приподнимается в ухмылке.

– Пытаешься очаровать всех нас, а, Чесака?

– Ты когда-нибудь замолкаешь, Третий? – отвечаю я.

Я наклоняюсь, чтобы тоже поцеловать его в щеку, но в последнюю секунду он поворачивает голову, заставляя наши губы встретиться, и крадет мой первый поцелуй.

Я так потрясена тем, что его губы касаются моих, что у меня уходит несколько секунд, чтобы осознать, что мы целуемся. Его язык дразнит мои губы, прося войти внутрь, и, конечно, я открываюсь, потому что… черт возьми.

Как только его язык проникает внутрь, то берет верх, словно мой рот принадлежит ему. Из-за всех этих движений и укусов мой мозг больше не способен формировать связные мысли, жар проникает прямо в мою душу.

Мой язык начинает жить своей жизнью. Он не просто танцует с его, а сталкивается с ним и трется о него, как пьяная девушка в ночном клубе.

Наконец, после самого удивительного первого поцелуя, который, кажется, длится долгие годы, я чувствую, как его губы отрываются от моих, и я мяукаю (мяукаю, черт побери), как недовольный котенок, когда его губы оставляют мои. Я распахиваю глаза (когда, черт возьми, я их вообще закрыла?) и удивленно смотрю на него, чувствуя, как мои губы слегка припухли от его внезапного нападения.

Этот чертенок ухмыляется мне. Самодовольно.

– Кого ты называешь Третьим? – спрашивает Эверт, приподнимая бровь. – Похоже, я только что выиграл первое место.

Я могу только молча пялиться на него. Просто невероятно, сколько требуется самоконтроля, чтобы не наброситься на него и не заставить поцеловать меня снова.

– Похоже, ты сломал ее, – говорит Силред с тихим смешком.

Ронак дает Эверту подзатыльник, но тот только смеется. Мне приходится потрясти головой и прокашляться, чтобы вспомнить, как формировать осознанные мысли и вести себя как нормальный человек. Я дергаю его за волосы на бороде, заставляя поморщиться.

– Это был грязный прием.

– О, поверь мне, милая, у меня есть намного, намного более грязные приемы.

Сладкий лук Купидона, мои женские части плавятся.

Ладно, он целуется как бог поцелуев, но я серьезно хочу сбить самодовольный вид с его глупого сексуального лица. Двое могут играть в эту игру. Я наклоняюсь ниже, пока мои губы не касаются его уха, мое декольте оказывается у самого его лица, и я шепчу:

– Как и у меня.

С этими словами я выпрямляюсь и ухожу со своего места перед камином, оставляя парней смеяться над раскрасневшимся Эвертом, который смотрит на меня с голодом. Запах его возбуждения наполняет воздух.

– Что-то не так? – Я слышу, как Ронак задирает его.

Эверт встает, поправляя штаны спереди, и ворчит что-то насчет прогулки на холодном ночном воздухе. Я смеюсь, когда ложусь на меха, зарываясь в их тепло. У меня только что был мой первый поцелуй, и это было потрясающе.

Сегодня я безгранично счастливый, глупый Купидон. Сегодня мои парни в безопасности. Сегодня они мои прочные якоря, удерживающие меня здесь. Сегодня все в порядке.

Завтра? Да, завтра будет совсем другая история.

Я хотела бы поблагодарить мою семью за то, что они всегда верили в меня. Вы значите для меня все.

И хочу поблагодарить моих невероятных читателей. Спасибо за вашу поддержку.