За стенами монастыря Тиф и сопровождавшие его воины Гвардии Смерти наконец остановились у открытых ворот храма Безграничного Величия Императора. Несмотря на то что они уже воссоединились с силами Четырнадцатого Легиона, уже находившимися на Катуре, войско Тифа значительно поредело.

Гвардия Смерти обнаружила семнадцать «Химер», оставленных гвардейцами Восемьдесят восьмого полка у входа в монастырь.

— Брошены, — прошипел Тиф в вокс-микрофон, указав на машины. — Я чувствую только слабое эхо жизней.

— Я слышу какой-то молитвенный скулеж на имперском наречии, — добавил один из Астартес-предателей, осматривая окрестности. — Кто-то ноет.

Тиф тоже его слышал. Одинокий человек, нашептывающий на вокс-канале имперские литании. Восхваление Императора резало слух Вестника, и он, мигнув на иконку внутреннего дисплея шлема, отключил вокс.

+Отыскать его,+ — передал Тиф мысленный приказ своим братьям.

Воины Гвардии Смерти подошли к скоплению бронетехники, где многих из них поджидала гибель.

Девять башен повернулись словно по команде, и сервиторы Осирона — по просьбе Тейда подключенные к оружейным системам «Химер» — открыли огонь. Многоствольные лазеры пронзительно взвыли и стали разрезать броню Астартес, а тяжелые болтеры, установленные на крышах, вторили им раскатистым уханьем.

Любое существо, когда-то принадлежавшее к роду смертных, даже благословленное Разрушительными Силами, не могло полностью избавиться от слабостей. Воины Гвардии Смерти, являясь переносчиками всевозможных противоестественных болезней, могли жить в течение десятков столетий, но невероятная стойкость к страданиям плоти делала их слишком громоздкими — по крайней мере по сравнению с ловкостью истинных Астартес. Они с неуклюжей медлительностью стали искать укрытие от снарядов, но за это время несколько наполненных болью жизней, длившихся тысячелетиями, навсегда оборвалось под смертоносным огнем.

«Рука мертвеца» поджидала, пока Гвардия Смерти полностью войдет на территорию монастыря и окружит «Химеры». При виде еретиков в гнилостно-серой броне, искавших убежище среди невысоких построек, Вертейн облизнулся. Он выбрал себе цель, щелчками вокса оповестил своих товарищей, чтобы они не тратили снаряды, стреляя по тому же объекту, а потом приказал открыть огонь.

Голос Зайлена, все еще читавшего литании, вызывал у него улыбку.

Ярость Тифа не знала границ. Он приказал своим воинам уничтожить танки и разорвать «Часовых» в клочья. Первая половина приказа была успешно выполнена. Оставшиеся в «Химерах» сервиторы не могли оказать хоть сколь-нибудь значительное сопротивление ворвавшимся Астартес и погибли под ударами их ревущих цепных мечей. А «Часовые» быстро отступили и скрылись в темном ночном городе, оставив после себя только насмешливое эхо в вокс-канале.

Силы Вестника понесли ужасный урон за эту недолгую кампанию, но, благодарение Отцу Распада, они наконец у цели.

И вот сейчас…

Сейчас…

— Нет, — выдохнул Вестник, чувствуя, как рой в его внутренностях всколыхнулся и сжался.

— Мой лорд? — окликнул его по воксу ближайший из воинов Гвардии Смерти.

В глубине его сознания призрачный вопль из глубин монастыря внезапно смолк. Тиф стиснул зубы, сломав два из них и проглотив готовый вырваться рой трупных мух.

— Нет! — взревел он, сотрясая увенчанный рогами шлем.

+Нет!+ — вырвался у него психический вопль, в тысячи раз превосходящий физический голос.

Из тысячи осталась неполная сотня.

Окровавленные, измученные и израненные солдаты Восемьдесят восьмого взошли на капитанский мостик «Оскорбленного».

Сломанную руку Джевриана зафиксировали, но теперь он хромал из-за ужасной рваной раны на бедре, где его достал циклопический коготь чудовища. Рану смазали антисептической мазью, но, по словам Джевриана, она ныла, «словно целая армия еретиков».

Дыхание Осирона с хрипом вырывалось из его респиратора, а натруженные руки с трудом удерживали боевой топор. Рядом с техножрецом трусил Рекс, его челюсти по-прежнему были оскалены на случай боя, а бронированный корпус покрывал слой высохшей вражеской крови.

Тейд и Даррик не были ранены, но безмерно устали, а цепной меч капитана заклинило от запекшейся на зубцах крови и обрывков плоти. Кай израсходовал на чудовищ варпа все освященные снаряды пси-пушки и просто бросил ее на пол, поскольку оружие стало бесполезным.

Солдаты Восемьдесят восьмого разошлись веером по круглому залу, не спуская глаз с центра, где на обширной ступенчатой платформе возвышался капитанский трон. С потолка до самого пола свисали цепи, украшенные шлемами старого образца, третьей модели доспехов, принадлежавшие давно погибшим Астартес-лоялистам. Вдоль стен остались осколки разбитых когитаторов и пультов, а подле них лежали кости операторов.

Вышедший из строя меч Тейда указал на сидящую на троне фигуру, и приклады сотни лазганов взметнулись к плечам. Существо возродилось. Резервы его сил, возможно, истощились вызовом эпидемии и невидимыми, но кровоточащими ранами, нанесенными Сетом в последней стычке, однако существо почуяло близость Тифа, и это придавало ему храбрости.

Ясно, что когда-то оно было Астартес. Время и благосклонность Бога Тления давно изменили его. Сейчас на троне сидело настоящее чудовище, словно вышедшее из кошмаров псайкера: огромная бесформенная туша с похожими на бревна конечностями, в доспехах Астартес. Плоть его местами разжижилась и меняла форму, словно разогретый свечной воск. Кожу покрывали бесчисленные волдыри и наросты, а между ними краснела сыпь.

— Привет, — сказало оно.

— Именем Бога-Императора! — нараспев произнес Кай, и демон определил единственную реальную угрозу во всем зале.

От Кая исходила сила, и в тот момент, когда существо почувствовало ее приближение, оно познало страх.

— Умри, — велело оно инквизитору.

Кай умер. Не сразу, но уже через несколько секунд. На его лице выступили темные уродливые вены, свидетельствуя о неимоверном сопротивлении мощному телепатическому вторжению, более глубокому и изощренному, чем любое физическое насилие. Бастиан Кай, прошедший долгий путь на службе Трону, вытащил свой силовой меч и активировал его, сознавая, как его разум разрушается под натиском чуждой силы. Если бы инквизитор понимал, какого неимоверного напряжения потребовал от демона этот приказ, это послужило бы ему хотя бы частичным утешением. Он был бы горд узнать, что демон, напуганный его силой, рискнул почти истощить психический резерв, лишь бы уничтожить сильного врага.

Кадийцы не увидели смерти Кая. К тому моменту, как он, подчиняясь ужасному приказу, вонзил украшенный аквилой меч себе в живот, гвардейцы уже открыли огонь по демону.

— Вы пришли, чтобы вернуть меня к свету Ложного Императора? — Насмехаясь, он говорил голосом Сета, жутко прозвучавшим из-под изменившегося силового доспеха. — Хотите показать мне мои грехи в сиянии вашего бога-трупа?