Белугин молча пошел за девушкой. Догнал у выхода, когда она уже надевала свое пальто. Придержал за локоть, чуть сжав руку, и быстрым шепотом произнес:

— Обратно на квартиру не возвращайся! Проверься по дороге, я не уверен, что Махров здесь один — он вполне может послать за тобой шпика — и езжай на какую-нибудь незасвеченную явку. Хорошо бы, если там будет кто-нибудь из наших парней с оружием. Есть у тебя такой адрес?

— Пусти! — попыталась вырваться Лизавета. — Слышать тебя не хочу!

Но Евгений не отпускал ее.

— Я не шучу, речь идет о твоей и моей жизни! Ты не знаешь Алексея, каким знаю его я — он далеко не простой инженер. Это очень опасный человек, очень! Не могу тебе сейчас рассказать, но обещаю: как только представится удобный случай, я все объясню, поверь мне!

— Хорошо, ловлю тебя на слове. — Девушка нахмурилась. — Но он и правда очень сильно изменился, я никогда не видела его… таким! Будь осторожен!

— Постараюсь, — сдержанно пообещал Белугин.

Они вышли на улицу. Евгений кликнул извозчика, усадил Лизавету в санки, заботливо прикрыл меховым пологом. Постоял немного, жадно вдыхая полной грудью свежий морозный воздух, глядя ей вслед, а потом медленно побрел обратно.

— Товарищ ваш просил сказать, что ждет в номере 12, — расплылся в угодливой улыбке подскочивший к нему половой. — Позвольте проводить?

— Нет, спасибо! — отказался Белугин.

Он по-прежнему не спеша поднялся по лестнице, нашел нужную дверь и пнул ее ногой, не спрашивая разрешения войти. Махров стоял у окна, задумчиво дымя папиросой.

— Дверь прикрой! — резко скомандовал он, не оборачиваясь.

— Разве мы перешли на «ты»? — язвительно усмехнулся Евгений. И вдруг почувствовал, что за спиной есть еще кто-то! Рванулся в сторону, но свет перед глазами внезапно померк, и он провалился в темноту.

— Как не было? — поразился Белугин. — Погодите, это что же получается… Таругин?!

— Хватит! — Владимир Афанасьевич придавил Алексея тяжелым взглядом. Так, словно обрушил сверху каменную глыбу. Даже говорить как-то сразу расхотелось. — Хватит попусту молоть языком. Старшего лейтенанта давно уже допросили. Причем очень качественно. Вытряхнули из него буквально все — вплоть до названия моделей танков, которые он клеил в школе. Нет у него документов. И никогда не было. Уяснил? Отлично, поехали дальше. Как ты, наверное, догадался, мои ребята вели тебя все это время. Подстраховывали, когда нужно.

— Обчистить норовили, когда можно было! — не удержался от язвительной реплики Белугин.

— Да, норовили, — спокойно согласился с ним Седов. — И если бы у них все получилось, то ты об этом никогда бы не узнал. Хотя признаю, дурака сваляли, лучше бы не лезли. Решили, понимаешь, залезть поперек батьки в пекло! — Брюнет при этих словах немного сконфузился.

— Погодите, — задумался Алексей, — а почему они меня не обшмонали, когда я у насыпи без сознания валялся? Тогда момент гораздо удобнее был.

— А вот тогда они тебя на какое-то время потеряли, — объяснил Владимир Афанасьевич, кинув уничижительный взгляд на окончательно смутившегося Агафонова.

— Ну так пока мы за ним с поезда прыгали, пока вдоль насыпи искали, столько времени зазря ушло. Все ведь тихо надо было делать, чтобы конкуренты ничего не заподозрили. Вы ведь знаете, они его тоже активно искали, — промолвил брюнет извиняющимся тоном. — Но мы же их опередили, на хвост клиенту первыми сели!

— На станции, когда он сдуру в комендатуру пришел, а комендант об этом по инстанции доложил, — ядовито усмехнулся Седов. — А рванул бы он пешим ходом, напрямик, через леса, вы бы его до морковкиного заговения искали! Но мы с тобой потом еще поговорим об этом.

— А Махров? Он тоже из ваших? — встрепенулся Алексей. — Или из «конкурентов»?

— Махров, — медленно повторил за ним Владимир Афанасьевич. — Интересный вопрос. Но, боюсь, ответить на него я сейчас не смогу. Пусть уж лучше другие люди объясняют. Скажу лишь, что это мои хлопцы его подстрелили, когда он тебя в поезде чуть не убил. Они в хвостовом вагоне ехали — сумели договориться и к твоему составу несколько лишних платформ и вагонов на станции прицепить. Там и прятались — и когда заварушку углядели, то вмешались.

— Выходит, что часовой и правда в воздух стрелял, — задумался Белугин. — Однако стрелки у вас хорошие. Это ж надо было так под его выстрел подгадать!

— Ну, это случайность, конечно, мы-то из снайперки с глушителем с крыши вагона сработали, — скромно заметил Агафонов. — Но и правда удачно совпало. Не секунда в секунду, но близко.

— Короче! — хлопнул себя по коленке Седов. — Закончим предаваться воспоминаниям и вернемся к насущным проблемам. Признаю, играли тебя втемную. Если хочешь знать, то нарочно подставили, чтобы некоторые люди на твои действия среагировали. Можешь обижаться, не жалко. Замечу, что инициатива на этот счет исходила не от меня.

Но сейчас не до сантиментов — нарыв лопнул, и гной потек не ручейком, как мы рассчитывали, а настоящей рекой. Вместо тихой кабинетной перетасовки мы получили локальную войну с непредсказуемым пока финалом. Там, знаешь ли, тоже ребята резкие подобрались, решили ва-банк сыграть. На кону стоит очень многое, вплоть до смены политического руководства страны. Внешне это в глаза не бросается, но кровушка нынче льется и с нашей, и с другой стороны. Нельзя терять ни минуты. И от документов, которые тебе удалось добыть, зависит очень многое. Если сейчас у нас связаны руки и мы вынуждены действовать как бы от своего имени, то с ними в нашем распоряжении окажется вся полнота государственного ресурса — компромат там убойный, не отмажутся. Где бумаги?!

Алексей задумчиво посмотрел на него. Чутье подсказывало, что рассказали ему далеко не все и о многом либо умолчали, либо, мягко говоря, наплели небылиц. Но ловить Владимира Афанасьевича было не с руки — чего доброго, сорвется еще, и так видно, что на взводе мужик, держится из последних сил — прикажет своим абрекам, и те мигом вышибут нужную информацию. Были залогинские костоломы, будут — седовские. Для него лично разница небольшая. Что же делать? Отдать документы или…

— Вы сказали, что инициатива по использованию меня в качестве живца исходила не от вас, правильно?

— Да, правильно.

— От кого? Я хочу встретиться с тем, кто отдал вам это распоряжение! — Белугин глянул на Седова с вызовом. Он не хотел говорить прямо при посторонних, но ясно дал понять, что хочет пообщаться с представителем Службы. Ну а кто еще, спрашивается, мог вмешаться в его судьбу и надавить на местных?

— Вон ты куда загнул, — нервно дернул щекой Владимир Афанасьевич. Потом задумчиво похлопал себя по карманам. Посмотрел на Агафонова. — У тебя папиросы есть?

— Так вы ж бросили? — удивился брюнет.