— Погодите, но ведь я вас убил?!

— Ух ты, какой прыткий! — Борис Львович усмехнулся. Московский резидент сидел рядом с ним, только протяни руку, и добродушно улыбался. Разве что в глазах его нет-нет да мелькало что-то такое, от чего в мозгу начинали было крутиться смутные, не до конца оформившиеся мысли, но осознать их, ухватить целиком Белугин никак не мог. Но, странное дело, его это почему-то не слишком заботило. — И когда успел только. Но ты так и не ответил на мой вопрос?

— Вы же знаете, — недоуменно сказал Евгений. — Ориентировка на меня у вас в компьютере есть, я сам видел. Белугин Евгений Михайлович, полевой агент второго уровня. Подполковник Службы.

— Да, да, да! — хлопнул себя по лбу резидент. — Что-то я сегодня забываю все на свете, не иначе магнитные бури так влияют, — он мелко рассмеялся. — Слушай, подполковник, а ты помнишь, что нам с тобой ребятишек с документами нужно взять? Придут они сюда в скором времени, так ты уж расстарайся, сделай все как нужно. Хорошо?

— О чем разговор! — Белугин широко улыбнулся. — Сделаем в лучшем виде, эти чудики даже пикнуть не успеют, даже не сомневайтесь! — Почему-то ему хотелось сделать все, чтобы резидент не остался разочарован его действиями.

— Верю! — засмеялся Борис Львович. — Раньше небольшой такой, — он показал на пальцах размер, — червячок сомнения в душе сидел, а сейчас вот верю! И чего я в тебя такой влюбленный?

— Простите? — удивился Евгений.

— А, не обращай внимания, — отмахнулся резидент. — Скажи лучше, ты на квартире инженера этого, кроме бумаг, ничего больше не забрал? Может, прибор какой, медальон или жетон?

Белугин задумался. Гуляла в голове какая-то невнятная идейка на сей счет, но почему-то никак не удавалось сосредоточиться на ней. Все время она ускользала от него юркой рыбешкой, старательно пряталась на задворках сознания. И от этого становилось очень и очень неприятно. В самом деле, ну как можно расстраивать такого хорошего человека?! Он ведь ждет ответа, а его все нет и нет. Неправильно это!

— Простите, — виновато потупился Евгений. — Никак не могу вспомнить. Вроде было что-то, но… — он развел руки в стороны.

— Бывает, — разочарованно оскалился в волчьей улыбке резидент. — Но если вдруг придет что на ум, ты мне сразу же скажи, ладно?

— Конечно, — облегченно выдохнул Белугин.

— Тогда так. — Борис Львович азартно потер ладони. — Как только гаврики наши объявятся, ты к ним выйдешь и разузнаешь, куда они бумаги дели. Мне с ними встречаться не с руки, испугаются еще незнакомого человека и снова деру дадут. А тебя они в лицо знают и доверяют.

Если документы при них окажутся, то вали клиентов без разговоров — надоело уже за ними бегать, не велики птицы! Ну а если припрятали в другом месте, то постарайся их заманить в этот номер. Только не переигрывай, веди себя естественно, чтобы не заподозрили чего раньше времени и не насторожились. Ну а потом, — резидент хищно улыбнулся, — быстренько потрошим их, едем в адрес, и дело в шляпе! Понял?

Евгений кивнул. Действительно, чего огород городить, чем проще, тем лучше. К тому же противостоят им далеко не суперпрофи — можно попробовать взять их лихим наскоком.

— Ребята из резидентуры нас страховать будут? — деловито осведомился он.

Борис Львович запнулся.

— Заняты они, — медленно сказал он после небольшой паузы. — Но это не беда, мы ведь с тобой тоже не пальцем деланные, правда, подполковник? — Резидент засмеялся, но слегка натужно.

— Жаль, — искренне огорчился Белугин. — С командой поддержки провернули бы операцию без сучка и задоринки. А как мы узнаем о появлении интересующих нас людей?

— Человечек из прислуги шепнет в нужный момент, — пояснил резидент. — Я его уже зарядил, чтобы за местными продавцами «липы» смотрел в оба глаза.

— Подождите. — Евгений потер лоб. — А ваш человечек разве боевиков прежде видел?

— Есть способы все хорошо объяснить, — туманно ответил Борис Львович. — Не забивай голову, это моя проблема. Твое дело бумаги забрать. Я тебя очень прошу, не оплошай! Ладно, что мы все о делах да о делах, пора и честь знать — ложись пока, отдыхай.

Белугин послушно лег на кровать, закрыл глаза и постарался расслабиться. Показалось, или он на самом деле провалился в сон. По крайней мере, ничем иным невозможно было объяснить, что совсем скоро его навестили люди, о чьем существовании он либо давно позабыл, либо постарался загнать воспоминания о них в самые дальние уголки памяти.

Перед Евгением вереницей проходили давнишние сослуживцы, случайные знакомые, погибшие друзья и враги. Они что-то говорили ему, просили, угрожали, обещали. Некоторым он отвечал, пытался оправдаться, от других отворачивался, молчал и замыкался. А потом вскидывал глаза и обнаруживал, что рядом стоит или сидит уже совсем другой человек.

Несколько раз Белугин искал пистолет, но не находил. То ли сам обронил, то ли Борис Львович постарался. К слову, облик резидента в голове как-то размазался, стал нечетким и зыбким. А еще в сознание мятущейся птицей назойливо стучалась какая-то тревожная мысль, непосредственно связанная с этим человеком. Она изо всех сил рвалась к Евгению, желая предупредить о какой-то очень важной вещи, хотела предостеречь, спасти. Но… снова и снова натыкалась на глухую стену, возведенную неизвестно когда и неизвестно кем, и вынужденно отступала. Чтобы спустя непродолжительное время возобновить свои усилия. И от этого становилось еще хуже.

В какой-то момент Белугину стало совсем уж тошно. В голове разливалась тупая боль, перед глазами мелькали разноцветные точки, а к горлу подступил тяжелый комок. Евгений рывком поднялся с кровати, пошатываясь, направился к умывальнику, выкрутил до отказа вентиль и долго ловил ртом тоненькую струйку теплой безвкусной воды. Потом сунул голову под кран и стоял так до тех пор, пока боль не начала отступать.

Перед глазами слегка прояснилось. Белугин с некоторым удивлением осмотрел пустой номер гостиницы, смятую постель, неприятно воняющую пепельницу, полную окурков, пустую бутылку водки и две недопитых стопки на столе. Рядом тарелка с остатками нехитрой закуски. Разве они с резидентом пили? Или к ним в гости, пока он валялся в отключке и «смотрел кино», наведывался еще кто-то?

Слегка пошатываясь, подошел к входной двери и подергал за ручку. Заперто. Странно, когда Борис Львович успел уйти? Вроде бы он собирался побыть рядом с ним. Или ему это только привиделось?

Голову опять резко сжал тугой невидимый обруч — и Евгений охнул. Страдальчески постанывая, добрался до кровати и ничком повалился на нее. Зарылся лицом в подушку. Пожалуй, единственным его желанием сейчас было, чтобы кто-нибудь милосердный пожалел его и попросту пристрелил. Без затей и сантиментов. Лучше уж так, но лишь бы не мучиться больше!

А потом хлопнула дверь, половицы скрипнули, руку снова кольнуло, и Белугин наконец-то забылся тяжелым сном. Слава богу, на этот раз без сновидений и незваных гостей-призраков.