– Нормальная, – отвечаю я. – Но в дорогущих кроссовках. И с классными часами.

– Это всё Ньюкаслский Джекпот. Вот что бывает, когда ты не принимаешь тяжёлое решение спасти мир. Билет не сгорает вместе с автодомом в дурацком взрыве.

Некоторое время мы сидим молча, глядя на горизонт.

– Как думаешь, куда она полетела, Рамзи? – Он не отвечает. Он уже на ногах и идёт к Испанскому Городу.

– У меня есть идея.

Пять минут спустя на нас сердито смотрит Норман Два-ребёнка, когда мы заходим к нему в магазин, оставив мистера Мэша послушно ждать на улице.

– Вы чего-то покупаете или нэт? – спрашивает Норман.

– Просто смотрим! – жизнерадостно отвечает Рамзи. Потом тихонько говорит мне: – Посмотри на камеры: вон там, там, там и там.

Кругом висят камеры видеонаблюдения, направленные во все стороны, а одна из них нацелена прямо на терминал Ньюкаслского Джекпота.

– Простите, сэр, – обращается Рамзи к Норману. – Но если бы я хотел приобрести билет Ньюкаслского Джекпота…

– Эй, я тебя помню, э? Давай… вали отсюда.

– Только один вопрос: на билетах написано время покупки?

– Ясное дело. Но билэт я тебе всё равно не продам. Давай – катись!

Что касается Джессики…

Что ж, теперь мы в семье – двое, кто встречались с королём. Он нанёс «частный визит» – без прессы, без фотографов, без предупреждения – и привёз с собой своего джек-рассел-терьера по кличке Тигра, который уже довольно старенький, но супермилый. Джессика и нас с мистером Мэшем пригласила. Король хотел поблагодарить всех людей, работавших в лаборатории имени Дженнера, и проговорил с Джессикой целую вечность.

Потом он пожал руку мне. Когда король наклонился, чтобы погладить мистера Мэша, он придвинулся поближе и зашептал, чтобы больше никто не слышал.

Он сказал:

– Мне только что рассказали необычайнейшую историю об одном очень смелом псе и о чём-то под названием Купол Будущего. Это правда?

Я кивнула и обнаружила, что отвечаю:

– Да, сэр.

Хватит с меня вранья.

– Что ж, со мной ваш секрет в безопасности, – сказал король и подмигнул. – Ну что за молодчины вы оба!

На самом деле мы с Джессикой стали неплохо ладить. Я думаю, всё из-за того, что я увидела её и Другую Меня в будущем и что Другая Я звала Джессику мамой. Я много размышляла над этим и наконец пришла к кое-какому выводу.

Опасности, ужасы и трудности часто сближают людей. Должно быть, так случилось и с Джессикой и Другой Мной. Пережив вместе всё то, что сделало мир таким, каким я его увидела, они, должно быть, начали доверять друг другу и любить друг друга.

Эта мысль пришла мне в голову, когда я в последний раз снимала воротник мистера Мэша. Так почему бы не дать этому случиться?

Я подумала о своём постере с Собачьими Мудростями. «Люби людей, невзирая на их недостатки».

Папа любит Джессику. Так что я тоже полюблю её. Или по крайней мере попытаюсь.

Она вела себя очень мило. Сент-Вуф по-прежнему закрыт, так что мистер Мэш живёт в амбаре, но, учитывая, что сейчас каникулы, у меня есть куча времени, чтобы с ним возиться, и ему не одиноко. Джессика не виновата в своей аллергии. Она даже как-то предложила, что мистер Мэш может остаться, если только он не будет заходить в дом. В саду есть сарай, из которого можно сделать роскошную будку. (Рамзи, конечно, уже нарисовал план.)

Клем связался с людьми из Ньюкаслского Джекпота. Он получил от них ответ:

Клем в хорошем настроении, хоть и нервничает. Завтра он узнает, сделает ли его победителем расследование Ньюкаслского Джекпота. Он пока никому больше не рассказывал.

Это всё ещё секрет – его, мой и Рамзи. И, вероятно, Анны Хеннесси, а следовательно, вероятно, Сасс, а следовательно, вероятно, всех людей на свете. Мне лично всё равно, но я надеюсь, что Рамзи получит свою долю. Не могу забыть, как он расстроился, когда я так пренебрежительно ко всему отнеслась. Я чувствую укол стыда, когда думаю, как тяжело ему было признаться, что у его семьи мало денег.

Я хочу, чтобы его жизнь была полна приключений – он этого заслуживает. Это довольно неплохо.

На самом деле, всё довольно неплохо.

Позднее в тот же день мы – я, и Клем, и папа, и Джессика, и мистер Мэш (конечно) – идём по пляжу. Впереди маячит Испанский Город. Мы собираемся выпить чаю в чайной Полли Данкин в честь помолвки папы и Джессики (свадьба состоится в следующем году, а проведёт её преподобный Морис Клегхорн).

Я улыбаюсь себе под нос, когда Джессика задерживается, чтобы идти рядом со мной.

– Чему улыбаешься? – спрашивает она и сама улыбается.

– Это секрет, – говорю я.

А потом добавляю, в первый раз:

– Мам.

Всё это случилось прошлым летом.

Всю зиму и весну я смотрела на согнувшееся над горизонтом мамино дерево и чувствовала, что что-то не так.

Что-то осталось незаконченным. И сегодня я собираюсь это закончить.

Кассета доктора Преториус по-прежнему замаскирована под книгу о Великолепной Пятёрке. Я завернула её в пластиковый пакет и заклеила скотчем, а потом положила в старую жестянку от печенья и запечатала крышку свечным воском.

Сегодня свадьба папы и Джессики, на дворе раннее утро, и я единственная, кто уже на ногах. Мы с мистером Мэшем отправляемся к маминому дереву с лопатой, и я копаю глубокую яму под его ветвями, пока мой пёс наблюдает.

Сегодня первое мая. Небо чистое и голубое, лёгкий бриз колышет тяжёлые от жемчужно-белых цветов вишнёвые ветви. Они вот-вот отцветут.

Идеально.

Я кладу жестянку с кассетой в яму и забрасываю землёй, а потом утаптываю, а мистер Мэш с любопытством обнюхивает почву. Я оглядываюсь и смотрю на наш дом, а потом на серебристую полосу моря, отделённую полями, убеждаясь, что никто не подслушивает. Я никогда этого раньше не делала, но слышала, как папа разговаривает с деревом, будто это на самом деле мама.