Лохелиус восхищался острым умом, тонкой прозорливостью, коварством и осведомленностью Ришелье. Он сказал:

— Для переговоров с графом Лешницким они отправили одного из своих пасторов в Польшу.

Ришелье спросил.

— Кого отправили? — переспросил Ришелье.

— Яна Амоса Коменского. Это учитель.

— Расскажите о нем.

— Он вынашивает замыслы по преобразованию школы. Утверждает, что хочет поправить все дела человеческие через образование, а для этого желает повсеместно создавать школы радости. Он хочет приблизить тем самым тысячелетнее правление Христа.

Ришелье сказал:

— Видимо, пастор Комениус очень интересный человек. Вы думаете, он способен создать такую систему образования?

Лохелиус отвечает:

— Скорее всего, да. Он заложил основу в своих книгах, которые я хотел сжечь, но они чудесным образом были спасены.

— Что в них?

— В них основа того, как сделать образование массовым.

Ришелье спросил:

— Какие же ценности он хочет вкладывать в будущие поколения?

— Христианскую любовь.

— Было бы интересно побеседовать с этим человеком. И, вообще, нам надо бы учиться у Моравских Братьев… Однако политика требует их истребления. А мы с вами, дорогой магистр, политики на службе у наших монархов. Так что нам вряд ли доведется встретиться с господином Комениусом, разве что он чудом уцелеет в ужасной и внезапной бойне, которую Валленштайн устроит Братьям.

Лохелиус сказал:

— Вашими советами это уже неминуемо.

Ришелье ответил:

— Кстати, еще один совет. При встрече с его импе — раторским величеством, подскажите ему мысль, которая, возможно, станет его лозунгом: один император, одна империя, одна вера.

Тут из тени вышел отец Жозеф, давая понять, что аудиенция закончена. Лохелиус понял и встал:

— Ваше высокопреосвященство, меня восхищает ваша осведомленность в делах. Если позволите, хотел бы спросить вас напоследок. Что вам известно обо мне?

Ришелье ответил:

— Не будь вы магистром, я бы промолчал, но вам скажу, что знаю о глазах вашей матери, которая смотрела на вас, когда ее несправедливо наказывали на костре. Тогда вы поклялись, что отомстите как вашему отчиму, так и вашему настоящему отцу, архиепископу, и для этого приказали себе достичь большего могущества, чем у архиепископа…

— Да, — ответил Лохелиус, переполняемый тревожными чувствами от воспоминаний, — все так и было. Я поражен…

— Однако признаем, что все это дела житейские, — сказал Ришелье, — мы, кардиналы, стоим выше этого. Вы достигли очень многого, и я не сомневаюсь, что в вас огромная духовная сила, которая делает вас очень могущественным архиепископом. Да пребудет с вами Бог!

Лохелиус низко поклонился и удалился.

Ришелье долго молчал, думал и, наконец, сказал отцу Жозефу:

— Мне все равно, какую веру исповедуют Моравские Братья. Я не имею против них ничего. Но их истребление сейчас внесет окончательный раскол в Священную Римскую Империю. В пламени войны империя разорит себя, что укрепит могущество нашей родины, Франции.

— Вы действуете очень мудро, как всегда, — ответил отец Жозеф.

14. Его величество, король на зиму

Весь следующий день Ян, Златоуст и мальчики провели в пути, проезжая по красивым полям. Туман полностью рассеялся, и к ночи Кошичек доставил их к постоялому двору Дворжека.

Заметив карету, хозяин выбежал их встречать:

— Слава Богу, доехали! Где вы были? Я переживал за вас. Пойдемте, для вас готов ужин… Уже второй день вас разыскивает пастор нашего городка Абрахам Мензель. У него особое послание от преподобного Кирилла. Сейчас пошлю мальчика за ним.

Абрахам Мензель прибежал сразу после ужина и, суетясь, принялся обнимать всех.

— Как же я вас заждался… — восклицал он.

Отправив близнецов с Кошичеком спать, они расположились у стола, и Мензель сказал:

— Я получил послание от архиепископа Кирилла. В нем такая радостная весть! Сначала я его вам зачитаю, потом мы все обсудим.

Пастор достал из сумки письмо и принялся читать вслух:

— Возлюбленный брат мой, Абрахам. Спешу сообщить тебе, что до нас только что дошла радостная новость из Спротау, где живет дубильных дел мастер по имени Кристофер Коттер. Ты о нем наслышан от меня, и без меня тебе известно о нем многое. Ты знаешь, что Бог открыл в нем способность лицезреть ангелов в своих видениях, которые время от времени сообщают ему некоторые сведения о предстоящих событиях. Какое-то время назад Бог опять послал ему ангелов. Он детально записал свои видения, и это откровение взбудоражило всех наших старейшин, братьев и их семьи. Ниже я привожу полный текст видения Коттера. Из него мы убедительно видим, что корона Богемии будет вскоре возвращена Фридриху Пфальцскому. Это случится к осени, а войну можно считать завершенной уже сейчас. Мы верим, что в скором времени мы получим благосклонного монарха, который несправедливо свергнут, а также полную свободу вероисповедания. Под его опекой мы вернемся на свою землю и начнем восстанавливать как Фульнек, так и все другие города, разрушенные войной.

Златоуст перекрестился:

— Слава Тебе Господи! Какая радостная весть!

Ян сказал:

— Не может быть, чтобы старейшины опирались лишь на одно предсказание Кристофера Коттера.

Мензель ответил:

— Нет, конечно! Слушайте дальше. Я прочитаю, что пишет архиепископ Кирилл…

«Спешу также сообщить, дорогой возлюбленный брат мой Абрахам, что, несмотря на полное доверие к видениям Кристофера Коттера, мы понимаем, что необходимо перепроверить истинное состояние дел. Ради этого мы разослали лазутчиков в Фульнек и Прагу, а его святейшество, граф Жиротинский, сам съездил к друзьям князьям, чтобы разведать обстановку. На основе этих сообщений мы утвердились в вере о том, что дубильщик Коттер прав. Мы установили, что казна императора пуста и денег на продолжение войны нет. Вместе с тем мы узнали, что протестантские князья готовятся помогать его величеству Фридриху Пфальцскому и выступить против императора, который привел страну к разорению. Император будет свергнут».