и преданность чужим людям. А не меня… и то что могло бы быть между нами. А больше вариантов и нет…

Он и правда встал. И вышел. И тщательно запер решетку. А потом прислонился лбом к прутьям и прошептал.

- Не правда. Есть еще один вариант.

И ушел.

49

 

В ту ночь я не спала. Наверное ночь… Без окон представления о времени размылись. Но последнюю еду принесли очень давно, значит - ночь.

А я не сплю. Смысл?

И почти не размышляла, за что со мной все это произошло.

Тоже без смысла.

Просто лежала и дышала… Вдох-выдох.  И раз уж мне предоставили время…перебирала жемчужины своих воспоминаний.

Деревню… на самом деле деревню, где я провела два счастливых лета в детстве. Гладиолусы на линейке в первом классе и огромные банты. Расшибленные на велике коленки. И первая записка с признанием - пятый? шестой класс? Мне тогда ужасно нравился блондинистый и тоненький Димочка, а записку я получила от тихого крепыша Влада. Расстроилась… дурочка.

И дискотеки вспоминались. И первая стипендия. И то, как я задумала свой бизнес, как было страшно и сложно делать все самой - и как собой потом гордилась. И тот разговор с Андреем… когда мы решили завести ребенка. А я потом лежала и улыбалась в темноте, а муж сопел рядом…

Вспоминала ли я этот мир?

Немного. С долей обреченной иронии… потому что все мои «жемчужины» здесь были связаны с Квинтом.

А еще я не верила… Не верила что сутки или сколько там спустя я перестану существовать. И даже не понимала, стоило ли мне благодарить того странного врача за подобный второй шанс?

Может моя душа… в любом случае была обречена? И не важно, в какой бы она мир попала - розовых единорогов или подземных тварей - но ей предназначено раствориться рано?

Я не знаю сколько так пролежала… но потом мне принесли еду и воду.  А спустя какое-то время - еще раз. Наверное завтрак и обед.

Только пила, аппетита не было. Как и желания поговорить с тюремщиками в мрачных робах, или покричать. Поплакать. Было лишь… равнодушие. Чуть смазанное вялым любопытством, когда вдруг мою камеру открыли и… меня пригласили наружу.

Вот это «приглашение» заставило встрепенуться. Потому что… я не верила, что уже все. Что прошло отведенное мне время! Разве у меня не было… еще немного?

Я забилась в угол и отрицательно мотнула головой, а когда меня начали хватать и вытаскивать, завизжала, громко, тонко, пока рот не прикрыла грубая ладонь, которую я тут же укусила.

Меня вели, а я брыкалась. Царапалась, изворачивалась, орала… Может и глупо - но я могла это делать!

Да!

Пока жива…

Но вопреки всем моим ожиданиям… вывели не на улицу, не к помосту с хворостом - как я это себе представляла. А затащили в незнакомое помещение. Какие-то столы, надписи, пентаграммы на полу - ну я их так обозвала - свечи и… Адриан Квинт.

За мной захлопнулась тяжелая дверь.

А я неверяще смотрела на… мужчину в одних брюках.

Он что… решил повеселиться напоследок?

Адриан начал идти ко мне… я же отшатнулась и прижалась к стене. Я понимала, что ничего не смогу сделать, но… еще мгновение хотела побыть в неведении, насколько далеко он готов зайти. Во всех смыслах…

Мужчина остановился. Отстраненное выражение лица сменилось горькой усмешкой… а потом он в несколько шагов настиг меня и… встал передо мной на колени. Уткнулся лицом в живот и шумно вдохнул.

Меня затрясло.

Кажется, из глаз полились слезы… а руки, как чужие, вцепились в его волосы…Но не для того, чтобы оттаскать за темные патлы, чтобы оттянуть от себя.

А чтобы осторожно пропустить сквозь пальцы черную прядь.

- Девочка Ника… - прошептал Адриан. - Живи!

- Что…

Я не сумела договорить. Не успела.

Меня вдруг ударило что-то в живот. И внутри полыхнул пожар. Не снаружи, не от костра - я сгорала изнутри!  В агонии и боли…

Я заорала так, что должна была вынести несуществующие окна. А может не издала ни звука… Выгнулась… И потеряла сознание.

Дальнейшее я помнила смутно. Помнила ли? Может это мне приснилось? Руки, голоса, требования, злые приказы?

Куда меня тащат? Темнота-свет-темнота… А потом… лицо Симеона дарелл Канилосса надо мной. И заботливо поднесенный бокал с какой-то гадостью…

- Ч-что… - вырвалось с хрипом, но вырвалось.

Я резко села на…какой-то лавке. И в шоке уставилась на молодого человека. Завертела головой - но никого кроме него в комнате не было.

- Что… произошло?

Он долгим, внимательным взглядом посмотрел на меня, будто пытался понять, кто я такая, а потом…тихонько спросил:

- Ты знала, что члены Ордена, напитываясь кровью ворожек, сами получали… некоторые способности?

Отрицательно помотала головой.

Симеон встал и отошел к небольшому зарешеченному окну, за которым царил мрак - и где в замке были такие решетки? я не помнила… А потом глухо пояснил:

- Дар Квинт провел особый ритуал. Редкий. Даже не думаю, что кто-либо проводил его раньше. Прислушайся к себе… И ты поймешь.

Я замерла.

Я НЕ понимала.

Вздохнула, подавляя панику, осмотрела себя и ощупала. Вслушалась в собственные ощущения… все было нормально! Совершенно нормально… вот совсем…

Вскочила и едва не рухнула от осознания:

- М-магия… где?

- У него.

- Ч-что это значит?!

- Он все забрал… и освободил тебя.

- З-зачем…

- Чтобы сгореть сегодня утром вместо тебя.

Пошатнулась.

- П-почему?

- Почему он это сделал? - Симеон резко обернулся, зло глянул на меня… а потом прикрыл глаза, выдохнул и посмотрел уже нормально… а не как смотрит потенциальный убийца. - Думаю, ты лучше ответишь на этот вопрос.

- Нет, - я мотнула головой. - Он же решатель… почему он будет сожжен?

- Потому что не важно, ворож или ворожка, благородный или простолюдин… им не место здесь. Адриан приговорил сам себя… и приговор будет приведен в исполнение.

- Подождите, но ведь можно попытаться все исправить! Ведь ворожба… она совсем не про призыв тварей! Неужели он не рассказывал, неужели…

- Он рассказал все мне, - мужчина снова отвернулся. - И видишь ли, даже если я ему поверю… пар-дарелл и прочие - нет. Все слишком… утверждено в Араклете, и никто не пойдет против.

- Системы? - спросила горько.

- Да.

Я опустилась на пол, потому что ноги больше не держали меня. Даже плакать не могла…вообще не понимала, что чувствовала