В три часа ночи Юля все-таки рассталась с учебниками и легла в кровать, заботливо расправленную мамой. Засыпая, она чувствовала какую-то непонятную тревогу. Что-то еще она должна была сделать. Что-то важное. Что?

«Я не повторила сравнительные обороты! — сообразила наконец Юлька. Вот дубина. Ведь планировала. Ладно, завтра…» И она уснула.

С замирающим сердцем Игорь распечатал конверт, найденный рано утром в почтовом ящике. Таинственное послание не было отмечено какими-либо опознавательными знаками. Внутри конверта лежало несколько светлых пушистых прядок. «Валеркины», — понял Игорь и прислонился к стене подъезда.

Ни для Шведова, ни для Суворина суббота не являлась выходным днем. Валерий Александрович не успел даже побриться, как из машины, круглосуточно караулившей подъезд его дома, охранник доложил о посетителе.

Посетителем являлся бледный потрясенный зять. От одного его вида останавливалось сердце. Но сердце Суворина выдержало, чтобы принять новый удар. Шелковистый пушок в конверте заставил и его побледнеть и дико завращать глазами по примеру Игоря.

— Волосы Валерки, — выдохнул мэр, оседая в кресло.

Рядом на диване уже лежало охладевшее тело Шведова.

Три минуты понадобились Суворину, чтобы прийти в себя.

— Откуда?

— Конверт лежал в почтовом ящике, — глухо отозвался поверженный горем Шведов.

— Сейчас я вызову Сашу.

Александр Бородин, начальник городского УВД, с самого начала трагической истории принимал деятельное участие в розыске пропавших людей. Деятельное и абсолютно безрезультатное.

— А толку-то? — убито пробубнил Игорь. — Что он нам скажет?

— Ну что, что, что?! — метался Суворин вокруг дивана, на котором валялся обессиленный зять, и щелкал кнопками телефона. — Что-нибудь ведь скажет!

— Нет. Все как и прежде.

— Но почему?

— А что изменилось? Конверт подбросили. А до этого был телефонный звонок. И все. Лучше бы я, идиот, вам этот конверт и не показывал. Сберег бы хоть немного здоровья.

— Ну как бы ты мне его не показал, Игорь?!

— Так. Спрятал бы, и все.

— Нет, ну так ведь нельзя. Я тоже заинтересованная сторона в этом конфликте с непонятно кем.

— Да, Валерий Александрович. Честно, один я бы давно уже не выдержал. Повесился бы, наверное. Если бы оказался под этим жутким прессом один, без вас.

— Но что же Саша не отвечает? У него все время занято.

— Да бросьте вы этот телефон. Бесполезно. Ничего утешительного Бородин нам сказать не сможет. Ну, волосы прислали. Опять же ничего конкретного из этого не вытекает. Ни требований, ни новогодних пожеланий…

— Чего-то ведь они хотят от нас, а? Если конверт подкинули с Валеркиными кудряшками…

— А если над нами просто глумятся?

— ?

— Просто издеваются, Валерий Александрович. Душу вынимают. А я вчера в больнице был. Парни, которые разбились на Олесином джипе, так и валяются, пристегнутые к аппаратам жизнеобеспечения.

— Знаю, звонил. Слушай, Игорь, а почему конверт подбросили тебе, а не мне?

— А почему должны были вам?

— Ты ведь говоришь, что похищение Олеси — способ вычеркнуть меня из конкурентной борьбы за пост мэра. А вдруг выборы вообще не имеют к этому никакого отношения? Ты кому-то неугоден, кому-то насолил, с тобой разбираются, хотят прижать к ногтю, а мы думаем, что все дело в выборах.

— Подобное я от вас уже слышал. А если наоборот? Ваши конкуренты маскируются под моих бизнес-врагов? Якобы я кому-то перешел дорогу. А результат один: у меня инфаркт, но и у вас ведь тоже. Сердце-то не прыгает?

— Еще как!

— Вот этого они и добиваются.

— И все равно я вызову Бородина, — упрямо сказал Суворин. Он в двадцатый раз нажал кнопку автоматического набора.

— Да, конечно! — согласился Игорь. — Только лучше давайте сами поедем к нему. Если его номер все время занят.

— Я только мигом побреюсь.

— Подожду вас внизу…

Подтянутый, стремительный Суворин быстро вышел из подъезда. С трудом, но преодолев страх и боль, испытанные при самом первом известии об исчезновении Олеси и Валерки, он сумел взять себя в руки и сейчас выглядел привычно респектабельно. О том, что в данный момент он пребывает в состоянии катастрофического стресса, можно было только догадываться по скорбным морщинкам у рта и потемневшему взгляду.

Но в машине Игоря мэр сразу же протянул руку к аптечке:

— Есть валидол?

— Вы в порядке? — заволновался зять.

— Езжай, езжай, — успокоил Суворин. Он удобно пристроил под языком таблетку и откинулся на сиденье.

Игорь подумал и тоже быстро нырнул в аптечку за сердечной пилюлей.

— Игорь Палыч, что-то вы сегодня поздно! — удивилась преданная секретарша Элла Михайловна. Так как секретарш ее квалификации и уровня во всей стране насчитывалось не более пяти штук, она могла иногда позволить себе подобное замечание в отношении босса. — Доброе утро!

— Совсем не доброе. В управление заезжал… — хмуро объяснил Шведов. Внутренних дел.

— Что-то произошло? — заволновалась Элла Михайловна. — В смысле, в дополнение к тому, что уже произошло раньше? Дело сдвинулось с мертвой точки?

— У-у, — отрицательно мотнул головой Шведов. Элла Михайловна спустя минуту заглянула в кабинет Шведова. Тот сидел за своим столом, опустив голову на переплетенные руки. Поза светилась отчаянием.

— Игорь Палыч, — осторожно позвала секретарша, — из детского дома звонили.

Строительная компания «Триумвират» курировала шлимовский детский дом номер пятнадцать. Игорь не знал еще, какой отвратительный инцидент произошел там вчера, в пятницу, связанный причем с именем Шведова.

Утром директору детского дома позвонили: «Встречайте машину с подарками от шефов!» Радостная новость разлетелась по спальням и игровым комнатам — Игорь Шведов хотя и не заглядывал к подопечным самолично ввиду дикой занятости, но всегда присылал щедрые презенты. Грузовик подъехал через час, водитель с помощью возбужденных воспитателей быстро освободил чрево автомобиля. Дети прыгали от нетерпения, разглядывая большие красочные коробки, выставленные на ковер в танцевальном зале. Прошлый раз все обитатели детского дома заработали младенческий диатез, объедаясь шоколадом, конфетами и марокканскими апельсинами. Кроме того, каждому достался письменный набор с карандашами, фломастерами, альбомами и что-то из одежды.

Картонные коробки вскрывала исполинским ножом повариха Надя. Малыши и подростки нетерпеливо толпились рядом и заглядывали ей под локоть. В первой коробке оказались двухкилограммовые пакеты с суповым концентратом американского производства. С этим продуктом детдомовцы уже были знакомы получали как-то раз, но не от Шведова, а по линии гуманитарной помощи (усилиями старшеклассников переведя текст с английского на русский, выяснили, что концентрат используется для приготовления «куриного» супа в бесплатных американских столовых — это во-первых, а во-вторых — «в некоторых исключительных случаях пищевая добавка, использованная в данном продукте, вызывала канцерогенные процессы у животных». Честные американцы!).