О профессорском доме Харви тоже успел рассказать Гончару. Это был настоящий дворец с гранитным фундаментом и мраморными лестницами. Его возвел на берегу Делавэра отец миссис Фарбер, который, выдав единственную дочь замуж, подарил это уютное гнездышко молодоженам, а сам перебрался в Европу. Думал ли он, что этим роскошным приданым будут пользоваться от силы три месяца в году? К тому же в последнее время маршруты четы Фарбер пролегали так далеко от родной Филадельфии, что дом пустовал годами.

Однако привычка к тяготам кочевого существования не может истребить в человеке потребности в комфорте. Сейчас, расположившись в столовой отеля, семья профессора наслаждалась уютом и покоем, а также кулинарным искусством миссис Китс. И только после того, как был подан десерт, после кофе и ликера профессор Фарбер позволил себе снова заговорить о делах.

Отец, мать и дочь сидели рядом за столом, напротив Степана. Штерн до сих пор не вернулся из конюшни, и Гончар заметил, что без него все чувствуют себя намного свободнее.

— Заколдованные долины встречаются и на востоке, и на западе, — говорил профессор, — видели мы их и в Африке. Арабы объявили смертоносным целое побережье в Анголе. Суеверные португальцы охотно верили им и не совали свой нос туда, где людей пожирает ужасная невидимая подземная змея. А на самом деле на том берегу были обычные лагеря для формирования партий рабов к отправке в Бразилию, вот и все.

— Португальцы все прекрасно знали, — сказала Милли.

— Возможно. — Профессор кивнул. — Но сейчас мы говорим не о продажной колониальной администрации. Мы говорим об участке, который нам необходимо обследовать. И никакие суеверия меня не остановят. Скажите, мистер Питерс, как давно ходят слухи о проклятии каньона Семи Озер?

— Не знаю. Возможно, они ходили всегда, эти слухи.

— Но ведь должна быть какая-то причина для такого проклятия! Что говорят старики? Может быть, есть какие-то сведения в индейских преданиях?

— Ничего такого я не слышал, — подумав, ответил Гончар. — Наверно, для индейцев это понятно само собой. Это просто часть их жизни.

— Как это понимать?

— Скажем, нет никаких преданий о том, почему укус некоторых змей может быть смертельным. И нет никаких преданий о причинах того, почему человек умирает, если его крепко стукнуть по голове дубинкой. Это естественно. Это понятно само собой. И запретные места так же естественны для индейцев, как опасные звери.

— Для индейцев! — повторил профессор. — Для индейцев, но не для нас с вами, Питерс! Судя по вашей речи, вы человек городской, образованный. Вы повидали мир, знаете людей. Неужели вы всерьез воспринимаете все эти басни?

— Да.

— Но почему?

— Я все воспринимаю всерьез, — сказал Степан Гончар. — Одинаково всерьез. Слова индейца. И слова профессора.

— Значит, мы не можем рассчитывать на вашу помощь? — спросил профессор устало.

— Я этого не сказал, — ответил Гончар.

Милли захлопала в ладоши и тут же смущенно закрыла лицо руками. Миссис Оливия протянула руку через стол и положила ее на локоть Степана.

— Спасибо вам, — сказала она.

— Не торопитесь благодарить, мэм. — Гончар покачал головой. — Если вы хотите, чтобы я вам помог, придется выполнить одно условие. В каньон пойдут только мужчины.

— К сожалению, это условие не представляется мне выполнимым, — твердо возразил профессор. — Подумайте сами, куда мы денем наших женщин? Не забывайте, что с нами еще и Росита.

— Им будет хорошо здесь, под присмотром миссис Китс.

— Но они мне нужны там, на участке! Оливия и Мелисса — мои наилучшие помощники, — заявил профессор. — Никакие рабочие их не смогут заменить, когда надо будет исследовать пробы минералов, вы это понимаете?

— Пробы? Никаких проблем. Мы с вами набираем эти пробы в каньоне, возвращаемся, и ваши помощники начинают их исследовать. Таким образом в прошлом году тут работали геологи из университета Пенсильвании.

— Экспедиция Хэйдена? — спросила Оливия Фарбер.

— Не помню, как звали их босса. — Гончар пожал плечами. — Но работали они именно так. Сидели в лагере, а индейцы приносили им разные образцы.

— Вы забываете, что у нас пока нет никаких образцов. И нет никаких индейцев, которые принесут нам эти образцы. Нам все придется делать самим. Я полагаю, — мрачно заключил профессор, — что Фредерик не сможет набрать работников для экспедиции. И по участку нам придется ходить без помощников.

— Не в первый раз, — сказала жена профессора.

Степан смотрел на них и думал о том, как они все-таки похожи. У Оливии Фарбер был такой же чуть вздернутый нос, как у ее супруга, и такая же складка на переносице. И все же их объединяли сейчас не внешние черты, а та непреклонная твердость, которая холодно поблескивала в глазах. "Эти люди привыкли добиваться своего", — подумал Гончар.

— Мистер Стивен, наверно, думает, что я все та же маленькая девочка, какой была три года назад, — насмешливо проговорила Милли.

"Ох нет, вовсе я так не думаю", — хотел ответить Степан, но удержался. Он и сам не понимал, почему так старательно отводил взгляд от ее свежего лица. Сказать по правде, ему больше ничего не хотелось сейчас видеть — только ее высокие скулы и эту улыбку. "Да нет в ней ничего особенного", — убеждал он себя, и сам понимал, что это неправда. Было в ней что-то такое, чего ему не хватало… Вполне возможно, что если бы девчонки не было в комнате, то и разговор получился бы гораздо короче.

"Не заглядывайся на ребенка", — приказал он себе, решив, что слишком давно не посещал заведение "Золотая Мечта". Вот куда надо было наведаться перед отлучкой, а не музыку слушать.

И все-таки девчонка ему нравилась все больше и больше.

Да, эти люди тоже нравились ему, и он хотел помочь. Но только помочь, а не потакать их прихотям.

— Я не поведу в каньон женщин, — сказал Степан.

— Но они все равно туда попадут, с вами или без вас, — ответил профессор.

В их спор вмешалась Оливия Фарбер:

— Мистер Питерс! Но ведь этот ужасный каньон начинается не на соседней улице, не так ли? До него еще надо добраться. Так почему бы нам не отправиться всем вместе и не встать лагерем у входа в каньон? Пожалуйста, дальше вы двинетесь без женщин, раз уж вы такой женоненавистник, а мы будем ждать в лагере.

— Прекрасная мысль, — сказал профессор.

— Не знаю, насколько прекрасной она покажется вам в будущем. — Гончар развел руками. — Но я принимаю это предложение.

Он поднялся в свою комнату и, не зажигая лампы, долго стоял у темного окна. Что ищет Фарбер? Ради чего идет на риск? Степан Гончар не любил задавать лишние вопросы попутчикам. Профессору почему-то очень важно попасть к Семи Озерам. Что ж, он туда попадет. Это будет непросто, но Гончару приходилось прокладывать и более трудные тропы. А причина, которая гонит Фарбера, очевидна. Настолько очевидна, что о ней не стоит и спрашивать. Он ищет золото. А золото — это страшная сила, которая легко заставит человека преодолеть и доводы разума, и страх, и стыд.