— Ты предлагаешь свернуть?

— Соблазн велик. — Дрейк покачал головой. — Да только мы же подрядились довести профессора до Семи Озер. Вот когда закончим с ним, тогда и свернем к Трезубцу. Это же совсем близко.

Они засыпали могилу и аккуратно притоптали землю. Выложили крест из стреляных гильз, втыкая их почти до самого донышка, а в изголовье приладили валун.

Поднявшись на холм, они оглянулись. Койоты уже вернулись к убитой лошади, а над двумя трупами перепархивали несколько ворон.

Пара осиротевших коней осталась возле могилы.

— Жалко, что мы не берем чужого, — сказал Дрейк. — Интересно, долго они будут так стоять?

— Пока койоты не прогонят.

Они поскакали к городу, и желтая собака, прихрамывая, трусила за ними.

Степан рассчитал, что достигнет Гарленда примерно на пару дней раньше, чем сюда прибудет экспедиция Фарбера. Потом они вместе отправятся в верховья Хампы, под изнуряющее солнце высокогорья. Понятно, что и Гончару, и Дрейку хотелось дождаться профессора под крышей приличной гостиницы. В Гарленде, как им удалось выяснить заранее, путешественникам предлагался богатый выбор мест, где можно было переночевать, пожить недельку-другую, и было даже место, которое молодым мужчинам непременно следовало посетить хотя бы раз. Они могли остановиться на постоялом дворе при железнодорожной станции, а могли и снять номер с удобствами в одном из городских отелей, небольших и скромных, но одинаково уютных.

Самая роскошная гостиница, "Одинокая Роза", стояла на окраине, окруженная тенистым садом. Из-за ее больших окон, затянутых плюшевыми портьерами, доносились звуки музыки и женский смех. Там царило веселье, но Степан и Дрейк хотели просто отдохнуть. Друзья миновали "Одинокую Розу" и остановились перед небольшим двухэтажным отелем "Приют ковбоя".

— Как тебе этот приют? — спросил Степан.

— Не очень. Посмотри, что творится под коновязью.

Вдоль длинной коновязи под навесом в изобилии валялись кучки конских яблок. Из-за распахнутых ворот конюшни доносилось ржание множества лошадей, перемешанное с отборной руганью. Видно, ковбои, нашедшие здесь приют, не могли поделить овес.

— Здесь нам будет слишком тесно, — решил Дрейк.

Они проехали дальше между низкими дощатыми домами и скоро остановились на городской площади. Каждое здание здесь было украшено вывеской, а то и сразу двумя. Салун, аптека, галантерея, седла и сбруя — и отель "Эрмитаж". У отеля стоял только один конь.

— Остановимся здесь, — сказал Степан.

— Может быть, посмотрим дальше? Найдем более спокойное место?

— Здесь, и только здесь.

Прежде чем подняться на крыльцо, Дрейк тщательно стряхнул щеткой дорожную пыль с одежды, а потом придирчиво проследил, чтобы и на Степане не осталось ни пылинки. Пока они приводили себя в порядок, из отеля вышел ковбой в высоких сапогах, громко бряцая шпорами. Он выплюнул черную жвачку и ухмыльнулся:

— Зря прихорашиваетесь. Тут все занято.

— И здесь тоже? Похоже, мы не вовремя, — огорчился Дрейк. — Что, в Гарленде проходит всеамериканский конгресс ботаников?

— Ботаников? Вроде того. Двигайте на постоялый двор у станции, там можно приткнуться на конюшне.

Ковбой враскачку прошел мимо них к своему жеребцу, широко расставляя негнущиеся ноги. Его шпоры звучали каждая по-своему, и тяжелые шаги сопровождались незамысловатой мелодией. Он взлетел в седло, так и не согнув ног. Жеребец злобно всхрапнул, вставая на дыбы, развернулся на месте и поскакал прочь.

— Видел? — спросил Дрейк. — У него калифорнийское седло. Точно такое, как у тех двоих с офицерскими "спрингфилдами". Эти ребята купили седла в одной и той же лавке. И манеры у них похожие.

— Наверно, поэтому ему и придется ночевать на конюшне, — спокойно ответил Степан. — А мы остановимся здесь.

— Что-то мне расхотелось задерживаться в этом городе. Слишком много ботаников с калифорнийскими седлами.

Харви Дрейк различал, наверно, сотни разновидностей седел, стремян и подпруг. Для Степана все эти тонкости были недоступны, как китайский язык. Зато он мог по нескольким фразам угадать, из какой местности его собеседник.

— Седла у них, может быть, и одинаковые. Но этот "ботаник" с Севера. Мичиган или Висконсин. А те двое были техасцами, — сказал он. — Не думаю, что это одна компания. В шайку обычно сбиваются земляки. Соседи или родственники.

— Это если шайка приличная. А бывают компании, куда стекается всякое отребье. — Дрейк выразительно указал пальцем на след смачного плевка возле крыльца.

— Бывают. Но нам нет дела до них. Нам только переночевать. А завтра запасемся продуктами и исчезнем отсюда.

— Знаешь, среди скал я сплю спокойнее, чем в гостинице. Лучше слушать песни койотов, чем прислушиваться к шагам в коридоре. Ненавижу шпоры.

— Мне почему-то кажется, что в коридорах отеля "Эрмитаж" шпор ты не услышишь, — усмехнулся Степан.

Он первым вошел в просторный холл, где с каждой стены смотрели рогатые головы оленей. Седая женщина в строгом платье проходила вдоль одной из стен, протирая тряпкой многочисленные фотографии. Она вопросительно посмотрела на вошедших.

— Добрый день, мэм. — Степан снял шляпу. — Могу я спросить, откуда взялось название вашего отеля?

— Не знаю. Тот, кто его придумал, уже умер. А в чем дело?

— В Европе есть дворец с таким названием. Говорят, это самый красивый дворец мира. Всегда мечтал его увидеть.

— Если вы хотите здесь остановиться, то у нас свободен только один двухместный номер, — сказала женщина, зайдя за стойку. Она раскрыла журнал и приготовила перо. — Зовите меня миссис Браун. Подъем в семь. Завтрак общий. В десять вечера двери закрываются.

— Прекрасно! — Степан подтолкнул Дрейка к стойке. — Запишите нас, пока я пристрою лошадей.

— Наши фамилии Паркер и Спенсер[20], — подумав, сказал Харви Дрейк. — Стивен Паркер и Харви Спенсер. Ветеринары.

— Вы легко найдете работу, — заметила хозяйка.

Миссис Браун была женщиной строгой, как и подобает вдове офицера, и любое проявление беспорядка воспринимала как вылазку недобитого противника. Но зато она легко прощала человеческие слабости тем постояльцам, кто без напоминания вытирал ноги и не стряхивал пепел на пол. Она обнаружила, что под деревянным тротуаром, который окружал гостиницу, обосновался желтый молчаливый пес. Понаблюдав за ним, миссис Браун сделала соответствующие выводы. И наутро Степан и Харви, спустившись к завтраку, получили вдобавок к яичнице увесистую вываренную кость.

— Покормите свою собаку, джентльмены, — сухо пояснила миссис Браун.