Восторг вызывал один жаркий в его исполнении поцелуй. Такой, от которого кончики пальцев приятно покалывало.

Он толкнул ее рукой на диван. Эвелин, не сопротивляясь, поддалась назад и оказалась на светлой и мягкой поверхности. Она зацепилась руками за его шею, привлекая мужчину к себе. Попутно он уже стянул с себя расстегнутые штаны. И плевать, что за окном день, что ее стоны заполнят все вокруг, так что даже глуховатая соседка покроется румянцем. Ничего больше не имело смысла. Мокрое белье оказалось стянуто в тот же миг, когда лопатки соприкоснулись с диваном. Сам же Хант, возвышаясь над ней усмехнулся. Он видел, что взгляд подруги был затуманен. Возникало ощущение, что она находится не здесь, а где-то в глубине своих переживаний. Этот потерянный и невинный взгляд отличал ее от всех тех убитых, которые вели себя как полные шлюхи всегда сами прыгали на член. Здесь же, не было похоти, скорее искренняя неловкость, будто бы она была девственницей отданной на растерзание минотавра. Теперь до него дошло осознание того, почему именно ему так хотелось ее все это время. Этот невинный и испуганный образ чистой девы, лишал возможности контролировать себя. Его хотелось запятнать, изуродовать, превратить во что-то мерзкое.

— Эй, посмотри на меня, — прошептал он, склонившись к ее уху.

Эви подняла взгляд и встретила его желтые глаза, которые в ту роковую ночь подарили надежду на своего собственного ангела-хранителя. Она чувствовала, что сердце вот-вот выскочит, ибо стучало с неимоверной силой, словно желало пробить грудную клетку. Перед глазами то темнело, то напротив возникало ощущение четкости. Тошнота ползла по горлу вверх, вызывая кислый привкус во рту. Вдруг снова захотелось закричать, чтобы он остановился и не трогал ее. Но это была проверка, испытание, что нужно было решить здесь и сейчас. Казалось, если она сейчас закричит от страха, то тогда он избавиться от нее. Ей нужно было быть хорошей девочкой, чтобы остаться рядом с ним.

— Неужели я такой страшный? Посмотри на меня. Я не сделаю тебе больно, разве что немного неприятно. Эвелин, я делал с тобой вещи куда хуже… Обещаю, тебе будет приятно….

В голове всплыла картина, как отчим тоже говорил нечто подобное, и в этот миг оттолкнуть самодовольного блондина захотелось еще сильнее. Она даже дернула ногой, но Крис ловко поймал коленку и вдруг поцеловал, взбираясь все выше. Он высунул язык и провел кончиком до самого бедра, оставляя влажный след. Ей стало щекотно и так приятно, будто бы в животе разлилось что-то теплое. То ли из груди, то ли изо рта вырвался неизвестный звук. Что-то нечленораздельное, похожее на крик смешанный с придыханием. Этот стон заставил самодовольную улыбку на лице блондина растянуться.

— Мммм, значит, ты еще и такие звуки умеешь издавать?

— Крис… Нет… Просто… Ох, я не знаю, я не могу думать… Что вообще происходит? — не отдавая отчета своим словам, в полном безумии зашептала она.

— Оу, происходит то, что ты познаешь свою сексуальность…. Тебе нравится, когда я целую тебя здесь? Хочешь, я могу поцеловать тебя там, где ты даже не ожидаешь, — хихикнул он.

Она дернулась от этих слов, щеки тут же стали пунцовыми. Никогда еще ранее не удавалось испытывать удовольствие от таких богомерзких действий. Однако сейчас все было по-другому. Они словно открыли разные грани друг друга. Кристофер, который любил жесткий секс, больше напоминающий долбежку в одну точку, сейчас был полон трепета и осторожности. Эвелин же, тоже познала от секса только боль и ничего кроме нее, теперь оказалась в центре всепоглощающей нежности. То, что делал этот светловолосый психопат, вызывало внутри яркие и теплые чувства.

Его поцелуи стали увереннее и опоясывали все пространство бедер, поднимаясь выше и касаясь даже того чувствительного места, которое вызывало дрожь во всем теле. Эвелин забыла, как правильно дышать, только и делая, что хватаясь руками за спинку дивана. Чем ближе он подбирался к ее эрогенным точкам, тем громче становились стоны. Она боялась этого нового чувства. Оно было инородным, таким что глаза закатывались в экстазе, а ноги свело от яркой вспышки полного наслаждения. Ее тело задрожало и пальцы вцепились в светлые пряди.

— Крис…постой… Ах, нет, не надо, я… ах, ах… Хватит… Боже, Крис… Кристофер…

— Что, неужели так понравилось? Хм… Тогда мне тоже хочется получить свою долю удовольствия.

Он приподнялся, оказавшись с ней лицом к лицу. Эвелин нервно закусила губу, все еще испытывая тревожность из-за того, что могло случиться дальше. Это не осталось не замеченным его острым взглядом. Крис и так сделал все возможное, что мог для того, чтобы она расслабилась и доверилась ему. Ждать больше он не мог исходя из своего эгоизма. В конце концов, терпение не было его сильной стороной.

Рука скользнула на свой твердый член, который сгорал от нетерпения. Конечно, следовало немного отвлечь себя от возбуждающих мыслей, ведь ему не хотелось закрепить за собой славу «скорострела». Другой рукой развел чужие ноги максимально широко, насколько это позволяла ее пластичность. После чего плотно прижался к лобку своим пахом.

Резкий толчок заставил ее вскрикнуть. Возможно от того, что у нее не было секса слишком давно, это действие вызвало болезненный дискомфорт. Внутри все как будто бы сжалось от напряжения. Она закусила губу и прикрыла глаза, стараясь думать о чем угодно, кроме этой тягучей боли. Но будто бы пытаясь отгородить себя от этих мыслей, ощущения боли только усилились. Было неприятно, чувство страха застилало глаза. Эвелин хотелось оттолкнуть его, слезть с дивана и убежать в душ, чтобы отмыться. Но она была под ним и ничего не могла сделать. Дрожащие руки коснулись плеча, и она сделала вдох, заставляя себя расслабиться. Однако стоило лишь немного привыкнуть к этому, как новые ощущения не заставили себя ждать.

Кристофер начал двигаться почти сразу после того как оказался внутри. Тело само по себе не могло оставаться неподвижным. Слишком приятным оказалось то, что он предвкушал столько времени. Такое узкое, крепко обхватывающее и невероятно обалденное чувство, что сложно было представить в фантазии. Толчок и еще один, по нарастающей. Он хотел быть аккуратным, но тормоза сломались, стоило лишь начать. В конце концов, ему слишком тяжело далось это ожидание. Да и другой секс был скучен и банален. Ему же нравились резкие и энергичные действия, больше похожие на борьбу нежели на занятия любовью. Только в постели можно было вдоволь утолить свою жажду гнева и ярости.

— Ах… Кристофер, остановись…. Крис, мне больно… Постой, хватит… Крис… Умоляю… — только и успевала выкрикивать на выдохе